Счастье Раду Красивого

   - Ничего бы со мной не случилось, - возразил я. - Конь в итоге остановился бы и отказался идти дальше. Он не выкинул бы меня из седла, и уж тем более не понёс бы. Но Миху всё равно молодец, что заметил. Да, Миху хорошо мне служит. Жаль, что он не захотел остаться служить на конюшне, а попросился в дворцовую стражу, но я не мог ему отказать, потому что когда-то обещал, что Миху будет служить в страже.

  

   Рица сделалась рассеянной. Как только я сказал, что ездить на хромом коне не опасно, она, кажется, перестала меня слушать, а когда я закончил, спросила:

   - А если он спасёт меня, этого достаточно, чтоб стать боярином?

  

   Теперь я немного насторожился:

   - Ты что-то задумала? Зачем хочешь, чтобы он стал боярином? И нет, боярином я его в таком случае не сделаю, потому что хорошо тебя знаю. Ты нарочно станешь глупить, чтобы он тебя спас. Поэтому, если он тебя от чего-нибудь спасёт, я его награжу по-другому. Подарю хороший доспех и меч. И коня дам. Миху будет очень рад. А боярство ему ни к чему.

  

   Рица нахмурилась:

   - Нет, к чему. Ему надо быть боярином.

   - Зачем?

   - Тогда ты сможешь отдать меня за него замуж, - сказала дочь и улыбнулась мечтательной улыбкой.

  

   Будто нарочно в эту минуту за окном несколько девичьих голосов выводили песню о любви и счастье. Слушая их, я ненадолго отвлёкся, а когда вспомнил дочкины слова, сказанные совсем недавно, мне показалось, я ослышался:

   - Замуж?

  

   Мелькнула мысль: "Да не может быть! Дочь собралась замуж за деревенского паренька? За что мне это наказание?"

  

   - Я хочу выйти за него замуж, когда вырасту, - мечтательно повторила Рица.

  

   Тем самым она напомнила мне, что ей всего-то девять лет, поэтому я с облегчением вздохнул, подумав: "Детские выдумки. Намечтается и забудет, и появятся у неё другие мечты, взрослые, а не эта блажь".

  

   У меня даже появилось желание шутить:

   - А Миху-то согласен взять тебя в жёны?

   - Да, - последовал ответ.

   - В самом деле?

   - Да, но с оговоркой, - серьёзно ответила Рица, глядя на меня. - Я спрашивала, хочет ли он на мне жениться, и он сказал, что у него не благородная кровь, поэтому мы не можем.

   - Правильно.

  

   Я кивнул для убедительности, но дочь не увидела, потому что теперь смотрела куда-то мимо и продолжала объяснять:

   - Тогда я спросила, а что было бы, если б у него была благородная кровь. И он сказал, что тогда другое дело, но раз у него не благородная кровь, то и говорить не о чем.

   - И это правильно.

   - Нет, не правильно, - твёрдо сказала Рица. - Ты должен сделать его боярином. Отец, ты же такой добрый! Почему ты не хочешь?

  

   Я улыбнулся и погладил дочку по голове:

   - Рица, доченька, а не рано ты себе жениха выбрала? Что такое? Без жениха боишься остаться? Ты не беспокойся. Лет через пять-шесть я тебе много женихов найду. Сможешь выбрать по сердцу, и будете жить счастливо.

   - Тогда я буду ждать, когда Миху станет боярином, а всем другим женихам откажу, - сказала Рица, причём произнесла это спокойно, ровным голосом, ногой не топала, не пыталась хныкать, как делало бы малое и неразумное дитя, поэтому с ней очень трудно было спорить. Что бы я ни предлагал, дочь отвечала одно и то же, а у меня даже рассердиться не получалось, потому что своим спокойствием она будто подчиняла меня себе.

  

   "Да, у неё дар повелевать", - думал я и всё искал в себе силы для гнева, но так и не нашёл, поэтому мне ничего не оставалось кроме как выпроводить дочку из комнаты и пообещать, что мы поговорим обо всём позже.

  

   * * *

  

   Когда Рица ушла, постепенно ослабло и то влияние, которое она на меня оказывала. Поминутно повторяя: "Да что же такое происходит!" - я смог вызвать в себе если не гнев, то недовольство и после этого велел, чтобы ко мне пришёл Миху.

  

   Он явился быстро, с достоинством поклонился, и я не мог не заметить, что должность стражника ему весьма подходит. На меня смотрел юный воин, о котором и не догадаешься, что ему пятнадцать лет: статен, доспех сидел на нём как нельзя лучше, а левая ладонь лежала на рукояти меча так спокойно и твёрдо, будто он носил меч всегда, а не только с начала нынешнего года.

  

   Старательно побуждая себя гневаться, я нахмурил брови и, подойдя к собеседнику почти вплотную, спросил:

   - Миху, ты что же это делаешь? Я столько лет воспитывал тебя, заботился и выполнил все обещания, которые тебе дал. А ты вот так мне платишь за это? Зачем ты потакаешь глупости моей дочери? Она пока что неразумное дитя, с неё и спросу нет. Но ты уже взрослый. И вести себя должен подобающе. А ты?

  

   Миху ещё раз поклонился с тем же достоинством и ответил:

   - Государь, я сказал твоей дочери, что не могу на ней жениться.

   - А она пришла ко мне требовать, чтобы я сделал тебя боярином.

   - Не делай меня боярином, государь, - ответил Миху. - У меня есть меч и доспех. Мне не нужна боярская шапка.

   - Вот ведь хитрец! - я злорадно хмыкнул. - Отказываешься? Ты отказываешься потому, что знаешь: моя дочь и дальше будет настаивать. А значит, тебе самому за себя хлопотать незачем.

  

   Миху как будто обиделся, но сдержал чувства и отвечал:

   - Государь, мне вправду не нужно боярство. И на твоей дочери жениться я не достоин. Я это понимаю.