Счастье Раду Красивого

   - Тогда зачем же ты ей сказал, что женился бы на ней, если б возможность представилась?

  

   Миху вздохнул:

   - Государь, оно само так вышло. Она пришла и начала спрашивать, красивая ли она. Я сказал, что красивая, хоть и мала ещё. А она тогда спросила, хочу ли я на ней жениться, и я выкрутился, как мог.

   - Пусть так, - я положил руку ему на плечо и заглянул в глаза, - а теперь скажи ей, что ты передумал. Скажи, что уже не хочешь на ней жениться.

  

   Миху отвёл взгляд в сторону:

   - Она огорчится, государь.

   - Ничего, - небрежно произнёс я, похлопал собеседника по плечу и убрал руку. - Лучше огорчить её раньше, чем позже.

   - Государь, - осторожно произнёс Миху, - но она тогда на меня обидится. Говорить со мной перестанет, а при встрече мимо пройдёт, нарочно не заметит. А я, конечно, прощения попрошу, да только она меня вряд ли простит. Она, наверное, уже всем рассказала по секрету, что за меня замуж хочет. А тут я скажу, что не согласен.

   - Ну, значит, обидится. Ничего не поделаешь, - всё так же небрежно произнёс я.

   - Жаль, если так выйдет, государь. Она ведь мне как сестрёнка младшая любимая, - оправдывался Миху. - Тяжело с сестрой расставаться.

   - А что же ты тогда не скажешь моей дочери, что она тебе как сестра? - злорадно произнёс я.

  

   Миху снова вздохнул:

   - Потому что она меня братом считать не хочет. Когда начала про свадьбу спрашивать, я поначалу сказал: "Зачем нам жениться, если мы как брат и сестра?" А твоя дочь посмотрела внимательно и произнесла, как она это умеет: "Мы с тобой не брат и сестра". Тут у меня будто язык отнялся. Не мог я её больше сестрой называть, ну и выкрутился, как мог. Государь, разве плохо?

  

   Мой воспитанник явно перекладывал груз решения на меня, чтобы Рица именно меня считала причиной своего несчастья, а не "жениха", которого сама себе назначила.

  

   В одном Миху был прав: Рица и впрямь обижалась бы долго, и гнетущее состояние ссоры могло сохраняться не один месяц или даже дольше. Но с чего это я должен был страдать, если не мне в голову пришла мысль о совершенно невозможном браке?

  

   Я вдруг почувствовал в себе настоящий гнев и топнул ногой; Миху аж вздрогнул от неожиданности, а я крикнул:

   - Ишь, хитрец! Даю тебе полгода сроку! Объясни ей, что не можете вы пожениться. А если не сумеешь объяснить, отошлю тебя служить в дальнюю приграничную крепость и не верну оттуда, сколько бы за тебя ни просили. Сам знаешь, что на границе бывает всякое, но мне дела нет, что там с тобой может приключиться. Хоть ты и рос у меня на глазах, хоть я и воспитывал тебя при своём дворе десять лет, на мою милость можешь не надеяться. Государь Раду вовсе не добр, когда под угрозой оказывается благополучие его дочери. А сейчас пошёл вон с глаз моих!

  

   Миху в очередной раз вздохнул, поклонился и вышел.

  

   * * *

  

   Дни летели незаметно, и вот наступила зима. Воины, которых я обещал Мехмеду, ещё не отправились в Турцию, потому что Махмуд-паша, восстановленный в должности великого визира, убедил своего повелителя перенести поход на весну, ведь зима ожидалась очень холодной.

  

   Ко мне долетали сведения, что султан сейчас в Азии, в Амасье, в одном из своих дворцов, и что туда были вызваны сыновья султана, дабы тоже принять участие в войне, однако войска ещё только собирались из разных уголков Турецкого государства. Воины из европейской части Турции, Румелии, получившие было приказ двигаться в Азию, остались зимовать на прежних местах.

  

   Это радовало меня, ведь если бы в мои земли пришло молдавское войско, именно эти румелийские воины могли бы оказать мне помощь. Хорошо, что они пока никуда не удалялись от моих границ.

  

   Правда, меня смущало, что Махмуд-паша, хоть и был восстановлен в должности великого визира, не получил обратно пост румелийского бейлербея. Эту должность занял Хасс Мурат-паша, а султанский любимец вряд ли осмелился бы вести войну с Молдавией, не посоветовавшись с султаном. И даже если бы я обратился к Махмуду-паше, то он всё равно не смог бы приказывать султанскому фавориту выступить против молдаван. По рангу великий визир был выше бейлербея, но лишь формально.

  

   Тем временем сведения из Сучавы, молдавской столицы, обнадёживали. Штефан на войну не собирался. Пусть мой соглядатай и докладывал, что молдавский князь покупает сталь, чтобы ковать мечи, и порох для пушек, об этом не следовало беспокоиться. По словам молдавских купцов, Штефан всё время что-нибудь покупал для войска - даже когда не готовился к походу.