Счастье с отсрочкой на год

Она еще сердилась.

– Поговорим о еде. Почему бы не перейти на нейтральную территорию?

– Я не знаю, как готовить черный пудинг. – У нее вытянулось лицо, гнев поутих, и какое-то другое чувство поторопилось занять его место. Ладно.

– Мистер и миссис Жиллон из Болтси настаивают на черном пудинге, который им нужно подать на завтрак. А Этель и Хэзел хотят овсянку.

– Гектор и Маргарет обожают черный пудинг, – заметила она.

– Так как вы его делаете?

– Я его не делаю. Его делает миссис Стейси, живущая на севере острова, а кровь для него берет у местного мясника. Пудинг висит у меня в кладовке у задней лестницы. Нужно отрезать по кусочку и обжарить. Печенье на верхней полке шкафа, я положила его туда, чтобы доставать с помощью лестницы, иначе скоро стану величиной с дом. С овсянкой сложнее, вам нужно быть особенно аккуратным, чтобы в ней не было комков, но в Интернете есть все необходимые пояснения. Я уверена, вы справитесь.

– Я не смогу.

– Ну, тогда, – она отступила на шаг, уперев руки в бедра, и смотрела так, словно считала напрасной тратой времени даже говорить о том, что кто-то не умеет готовить овсянку, – грустно. Гостям придется поискать другое место, где они смогли бы лазать по холмам. Им может очень не понравиться отсутствие черного пудинга и овсянки.

Ого. Все идет не так, как он планировал.

– Джинни, у вас была причина согласиться выйти за меня замуж. – Нужно снова вернуться к теме разговора. – Верите или нет, но это правильное решение. Вы не можете все бросить.

– Правильное решение?

– Думаю, да, даже если я неправильно истолковал вашу настоящую причину. Но в долгосрочной перспективе оно все еще имеет смысл.

– Это и раньше имело смысл. – Она все еще сохраняла ледяной тон, но это хороший знак. – Правда, это было до того, как я поняла, что вы считаете меня искательницей золота, присосавшейся к Эйлин, чтобы унаследовать замок. До того как вы намекнули, что я дважды выходила замуж из-за денег, и третий раз вышла за вас с той же целью. Вы решили, что я продажная женщина, еще впервые увидев меня.

– Неправда.

– Бросьте. Когда Алан нас знакомил, вы выглядели так, словно увидели червяка, выползающего из сыра. Признаю, моя одежда в тот день могла несколько сбить с толку.

– Несколько! – Да он до сих пор помнил, что почувствовал, когда Алан втащил ее в его кабинет. Ужас! И это еще мягко сказано.

– Алан сказал, что это шутка, вы нетерпимый ханжа, и хотел довести вас до сердечного приступа. Говорил, что вы ждете, когда он женится на проститутке, дескать, давай ему ее и покажем. Мне было жутко неудобно, но я наивно верила, что ради любви должна подчиниться. Это даже показалось забавным. Но это не забавно. Признаю. Это пошло. Хотя Алан был прав. Вы нетерпимы. Вы и сейчас такой. Эйлин всегда говорила, что внутри вы хороший, но она и Алана любила. А теперь меня снова заставляют делать что-то против моей воли. Это нужно остановить. Если вы не против, я пойду спать, да и вам есть чем заняться. Или нет. Комкастая овсянка или вообще никакая – решать вам. Мне все равно.

Она ушла бы, если бы не была обута в резиновые сапоги на десять размеров больше. На дороге оказалась ямка, Джинни оступилась и начала падать. Резко взмахнула руками, пытаясь восстановить равновесие, но полетела на землю.

Он поймал ее до того, как она упала. Обхватил руками, на мгновение удержал в объятиях. Просто удержал.

Она судорожно вздохнула и стала высвобождаться. Он поставил ее на ноги, но за это одно долгое мгновение у него появилось нестерпимое желание не отпускать ее.

«В стародавние времена мужчина мог выбрать пару, соответствующую его статусу в племени, – кисло думал он, – мог собрать весь свой тестостерон, поиграть мускулами и отнести свою женщину в пещеру».

Все это, конечно, не для него. Однако, подхватив ее, он почувствовал, какая она теплая, легкая, податливая. И желание разгорелось, возникло тут как тут, старое, как само время.

И столь же неожиданное.

И она тоже почувствовала желание, вспыхнувшее, как удар, как первобытная потребность. Джинни отстранилась, отвернулась, попыталась отодвинуть его.

Дверь распахнулась. Дугал явно наблюдал за ними в окно и все видел.

– Хочешь, чтобы я вышел, дорогуша?

– Все в порядке, Дугал. – Было слышно, что она пытается взять себя в руки, и это объединило их обоих. – Я просто запуталась в твоих дурацких сапогах.

– Отличные сапоги. – Из-за плеча Дугала выглянула Мэгги. – Я специально купила их ему на день рождения. Они стоят целое состояние.

– Я тоже думаю, что они прекрасны, – поддакнул Аласдер.

Джинни не смогла сдержать улыбку, хотя все еще пыталась смотреть сердито.

– Не смешите меня.

– И не думал.

– Идите отсюда. Я – спать.

Довольно. Он должен это сказать.

– Джинни, пожалуйста, вернитесь в замок. – Пришлось подавить гордость и, находясь в невесомости, следующие несколько мгновений ожидать ответа. – Вы правы, я нетерпимый дурак. Зато провел несколько часов, разбирая финансовые бумаги Эйлин. И точно знаю, что она давала вам и чего не давала. Я понял, в какую трясину вас втянул Алан. И что вы дали Эйлин.

Она замерла:

– Что вы имеете в виду?