Счастье у моря

– Да уж… – Подумав, Эндрю продолжил: – Хотя знаешь? В соседнем городке есть парень, который поет песни Клиффа Ричарда, причем хорошо. И внешне тоже похож. В последние годы в этих краях ни одна вечеринка без него не обходилась. Сейчас он, кажется, перестал выступать, потому что учится в университете. Но в благотворительном концерте несколько недель назад все-таки поучаствовал. Может, уговорим его спеть и у нас – за бесплатную рыбу с картошкой?

Уиллоу заулыбалась:

– Это было бы замечательно.

– Тогда я попробую ему позвонить.

Табита принесла еду, но у столика на этот раз не задержалась: было много посетителей, что не могло не радовать. Они с мужем тяжело работали, и теперь их труд начинал приносить плоды. Люди стали собираться в пабе для общения. Это согревало и воодушевляло Эндрю.

– Живой концерт не только для Табиты, но и для всей деревни будет грандиозным событием. Если все пройдет хорошо, то, может, они с Коннором захотят почаще организовывать у себя что-то подобное.

Эндрю кивнул, жуя.

– Ты сегодня видел Китти с Кеном? – спросила Уиллоу и махнула вилкой. Кусочек ее лазаньи упал на тарелку Эндрю. – О боже! Извини!

Он подцепил приблудный клочок теста и отправил в рот. Она рассмеялась. Ни у кого другого Эндрю не слышал такого чудесного смеха. Никак не прокомментировав ее оплошность, он просто ответил:

– Нет, я их не встречал, а что?

– Мне не терпится узнать, что говорят специалисты, которые должны сегодня осматривать замок. Они приехали, чтобы сказать, можно ли открыть его для посетителей. Идти прямо туда и спрашивать я не хочу. Боюсь показаться бесцеремонной.

– Они знают, насколько ты бесцеремонная. Даже не надейся, что это от них укрылось.

Уиллоу рассмеялась и с притворным негодованием воскликнула:

– Значит, я бесцеремонная?

Эндрю вскинул голову.

– А как еще это назвать?

Она задумалась, жуя чесночный хлебец.

– Страстная.

Эндрю рассмеялся:

– Ладно, пусть так. Должен признаться, мне нравится эта твоя страстность, – сказал он и стал смотреть, как она ест, улыбаясь сама себе.

Это не было похоже ни на одно из его предыдущих свиданий. Они с Уиллоу просто сидели и болтали, как будто знали друг друга много лет. Ни с одной другой девушкой он не чувствовал себя так комфортно. Ему не было нужды производить на нее впечатление, а ей – на него, потому что они, по всей видимости, уже покорили друг друга.

– Я, кстати, только сейчас обратила внимание, – сказала Уиллоу, оторвав взгляд от тарелки. – Мы с тобой уже довольно долго разговариваем о подарках и о замке, но даже не упоминали о том, о чем обычно говорят на свиданиях.

– Это о чем, например?

Уиллоу улыбнулась:

– Ну не знаю… Было ли у тебя в детстве домашнее животное? Как звали твою любимую учительницу?

– Я, честно говоря, подумал, что мы это перескочили, сразу перешли на следующий уровень, но если ты хочешь, чтобы свидание было больше похоже на свидание, то у меня был кролик Маффин, а учительницу звали миссис Гилеспи.

– За что ты ее любил?

Эндрю не хотелось об этом говорить, но миссис Гилеспи лучше других понимала, что значит быть глухим: всегда тактично сажала его за первую парту, чтобы ему проще было читать по губам, старалась не отворачиваться от него, когда объясняла материал, максимально использовала наглядные пособия, в конце каждого занятия давала ему обобщающую распечатку. В классе Эндрю бывало трудно концентрироваться, потому что слуховой аппарат улавливал много ненужных шумов, однако на уроках миссис Гилеспи почему-то всегда было тише, чем у других учителей… Эндрю не хотел, чтобы Уиллоу знала все это. Не хотел выставлять себя слабым в ее глазах. Поэтому он только пожал плечами:

– Она давала мне конфеты.

На секунду в глазах Уиллоу вспыхнул огонек обиды. Она поняла, что он сказал неправду. Тем не менее, немного помолчав, продолжила разговор:

– А моим любимым учителем был мистер Рэй. Он увлекался театром. Мы у него наряжались в костюмы и разыгрывали исторических персонажей.

Уиллоу решила отпустить Эндрю с крючка: поняла, что он не хочет делиться воспоминаниями, и не наседала на него. Он почувствовал себя немного виноватым, но в первую очередь все-таки испытал облегчение, оттого что ему не нужно было говорить с ней о неприятном. По крайней мере сейчас.

Она подняла глаза, Эндрю перегнулся через стол и быстро поцеловал ее в губы, что было встречено громким одобрением присутствующих. Он даже не обратил на это внимания.

– Ты чего? – спросила Уиллоу.

– Просто так. Потому что ты мне по-настоящему нравишься.

– Ты мне тоже по-настоящему нравишься, но, по-моему, лучше лишний раз не подкидывать хвороста в этот костерок. – Она указала на их спонтанный фан-клуб.

Эндрю пожал плечами.

– Все скоро привыкнут.

– Я думаю, люди немного удивлены. Уж очень быстро у нас движется дело.

Он слегка нахмурился.

– У тебя сомнения?

– О господи, нет. То, что между нами происходит, кажется мне правильным, и, наверное, нам не стоит сковывать себя всякими условностями. Нужно поступать так, как для нас самих лучше, а на всех остальных плевать. Ты, кстати, знал, что Кен сделал предложение Китти уже через неделю после знакомства?