Счастье в мгновении. Часть 3

— Николас, ты хочешь сказать, что у него галлюцинации? Я опровергну это. Он религиозный человек, он часто читает молитвы, уходит в себя, так сказать. Я же живу с ним и время от времени слышу от него божественные мольбы. Для тревоги нет малейших оснований, — убеждающим тоном говорю я, но сам забиваю тревогу. Приступы за все это время не беспокоили его. Память порой подводила, когда я что-то у него спрашивал, возникали проблемы со зрением, ему приходилось использовать двое очков сразу, но он обосновывал изменения здоровья тем, что засиживается подолгу без перерывов, поэтому и голова иногда подкруживается и глаза плохо видят.

— Джексон, я ничего не хочу сказать, в любом случае я не врач, и было бы замечательно, если бы твои слова оправдались. Но сегодня тоже непонятное творилось с ним. Меня, правда, не было на месте, но моя ассистентка Кристина оповестила меня о его приступе сильного головокружения, сопровождаемого двукратной рвотой, потерей координации и полноценной забывчивостью. Он не смог ответить на простейшие вопросы: где он и кто он. — «Дьявол побери», — ругаюсь про себя и тру ладонью глаза. — С ним был и Чарльз, работающий в канцелярском отделе. Он может подтвердить случай. Они запаниковали и, как только начали оказывать помощь, тот отторг их… И через двадцать минут, когда они подумали, что тишина в его кабинете вызвана… — стихает на секунду, — понимаешь чем… он вышел обычным человеком, чуть покачивался, но вернулся через час и сел за редактуру в обычном режиме. Об этом я узнал от уборщицы Лоры, которая убирала, оставленные им зловонные лужицы, и он вежливо поблагодарил её за приведение рабочего помещения в порядок, извинился, назвав припадок отравлением. «Съел что-то несвежее утром, а когда меня рвет, то я не в себе. Плохо её переношу». — Утром мы ели омлет с помидорами, но у меня состояние не изменилось. — И, как сказала Лора, пылавшим от счастья продолжил писать. Не хотел я тебя тревожить, я могу и в эту минуту ошибаться, может, эти вспышки симптомов возникают по неопасным причинам, но хороший он человек и не мешало бы ему обследоваться у доктора.

— Я тебя понял, — задумавшись, отвечаю я тихим голосом, а сам нахожу в памяти похожие обстоятельства, в которых я оказывался с Ником. Помимо того приступа, после которого я не умер сам, два раза он показывался мне таким чудным, будто по-настоящему был не в своем теле и не знал, как его величают.

— Хочу принести извинения, что посмел тебя отвлечь, озадачил… — в затишье вносит он. — Не сказал бы, а вдруг случись что…

Я не придаю значения его словам, в мыслях решая, что в течение пяти минут должен быстро освободить стол и ехать за ним, чтобы успеть в клинику.

— Он на работе еще? — резко спрашиваю я.

— До конца его графика работы еще с полчаса времени, — спокойнее меня отвечает он. — Джексон, пока не забыл, мне пришло приглашение на свадьбу Питера и его подружки, что очень неожиданно. Вот какое событие ты ждал, чтобы не уезжать в Нью-Йорк. Супруга моя и дети с таким восторгом приняли это и…

— Николас, прости, но я должен идти. Передай, что я жду его у входа в издательство! — спешно бросаю я, сгребая листы на столе в кучу, и сбрасываю звонок. «Разберусь с ними потом».

* * *

В ожидании больного я звоню Тайлеру, чтобы тот подыскал виднейшего специалиста, к которому мы могли бы поехать прямо в ближайшие минуты. Тайлер перезванивает и передает, что прием у трех лучших частных докторов возможен только двадцать третьего и двадцать пятого числа. Не пойдёт это. Нам нужно как можно скорее. Отказавшись, рассудив, что поедем в любую клинику, чтобы узнать о состоянии Ника (подозрениями Николаса я взбудоражен), я завершаю разговор. Увидев Ника, выходящего из здания, шедшего, взмахивая коричневой сумкой, я определяю, что он чуть бледен и сильнее выглядит худоватым. Тяжело дыша и, спотыкаясь на ровном пути, он кое-как доходит.

— Джексон, добрый вечер! Зачем ты тут очутился? Чего не в Restaurante Marina Ventura? — радостно молвит он. Прикрывает то, что ему было плохо.

Мне не остаётся ничего другого, как отвезти его к первому свободному врачу. Так больше продолжаться не может. Мозгом прикидываю, что, если его галлюцинации, описываемые Николасом, оправдаются, то как бы не хотелось, придется госпитализировать его в психиатрическую больницу. «Не шизофрения ли, проявляющаяся как у Беллы?»

— Мистер Ник, — говорю, когда тот приближается к машине, — планы на вечер в принудительном порядке нужно изменить. Садитесь. Посетим-ка мы с вами другое место.

Он усталым движением закидывает свой рабочий ранец и усаживается.

— Какое другое? А что не так с тем заведением? Вполне приличная еда. Ааа… Едем за покупками к свадебке моего сына. А разве мы не все прикупили: костюмы есть, подарок приобрели… — Как в полусне он моргает и, улетая за приносящими ему счастье мыслями, предполагает, точно ребенок, ожидающий празднования дня рождения.

Я пристегиваюсь, раздумывая, что ему не следует знать, но как только мы прибудем, он всё равно догадается. Придумывать очередную ложь не к чему.