Счастье в мгновении. Часть 3

Овладевая порывом гнева, содрогаясь от желания схватить его за горло и задушить, я вслух говорю:

— Чертов ублюдок!

Питер углядывает вместе со мной. Мои глаза дерзко щурятся.

— Что я и говорил. Опоздал ты, братец.

Плотская ревность сжигает меня, поднимаясь со дна души, а ярость напрягает во мне каждый мускул.

Мы внимательно следим за ними. Мейсон отводит ее в сторону, недалеко от нас, что можно услышать их разговор. «Меня и Питера за сценой не видно». Я отбрасываю все звуки и концентрируюсь только на этих двух персонах.

— Меня наверняка ищет любимая жена, а я тут с тобой завис. Обучаю его, видите ли, науке любви… — бурчит и одновременно гыгыкает Питер.

— Заглохни! — Вымещаю на нем свое раздражение. — Не слышно же! — наводненный острой мощью ревности от рычащей души, я восклицаю.

Окружив её нежным вниманием, он прижимает ее к своему боку и открыто смотрит ей в глаза. По ней зримо, что она озадаченно волнуется.

— Изволь кое-чем поделиться с тобой. — Он крайне смущен. — Я выпил, хоть и не пью, дабы придать себе храбрости… С первого раза я почувствовал нечто привлекающее меня… и восхитительная радость, которой я наполнился, пробудила во мне чувства. — Ласковыми словечками он прокладывает путь к ее сердцу. Теплота его слов растопит ли ее? Под предлогом излияния своей истерзанной души он все это время завлекал ее в любовные дела. А не разыгрывает ли он влюбленного или взаправду влюблен?

«Как он может? Кто дал ему на это право?»

Разъяренно уставившись на него, я чувствую, как у меня сводит скулы от усилий сдерживаться.

— Что ты хочешь этим сказать? — не точно слышится от неё, но примерно в этом ключе. Он разглядывает её так упорно, что даже мне делается не по себе.

— Я напрочь лишился способности думать, говорить… Есть что-то манящее в тебе… будто мы знакомы давно-давно… И когда мы начали общаться, то я не предполагал, как всё далеко зайдет… Как же сложно говорить об этом. Ты непохожа на других девушек, которых я знал… — Ладонями он без конца протирает штаны, держа руки по швам. — Любовь непременно отняла у меня разум. Я влюбился без памяти и… — Он дает волю смелым признаниям, осмелившись на самые дерзкие призывы страсти.

— Это же дружеская шутка?

Я сжимаю кулаки, Питер кладет свою руку мне на плечо, меля:

— Что я и говорил. Опоздал. Поэтому мы только лишь зрители демонстрации отточенного мастерства завоевывать женское сердце.

— Это мы еще посмотрим, кто кого завоюет! Ну всё! — Я решаюсь пойти против всех обещаний, обязательств, но перед этим их должен кто-нибудь отвести друг от друга.

— Питер, — бешено говорю я, — иди к ним! Иди и поговори с ним, и скажи, что она занята! Откинь его от неё! Немедленно!

— Ты в своем уме? Сморозил такую глупость! Отвести? Не могу же я так невзначай вылезти из края сцены и объявить о своем присутствии?

— Можешь! Иди! Только не забудь цели, ради которой нужно поддержать разговор! — Я выпираю его за спину с силой, и он подскакивает прямо к ним. Мейсон и Милана чуть вздергиваются от его появления. «Влюбленный слегка становится злым, Милана же выдыхает», — предполагаю я, одобряя своё действие.

— Хочу поговорить с Мейсоном! Парочку минут, — произносит Питер, пожимая протянутую руку боксера. Милана, пребывая ощутимо во взбудораженном состоянии, лепечет тихое: «Да», и уходит к своему Даниэлю.

Перед тем, как уже, наконец, спеть завершающую песню, я воспроизвожу слухом следующее:

— Смею надеяться, что банкет произвел на тебя впечатление… — Он и не догадывается, как в прозвучавшей фразе был прямой намек на его обострившуюся жажду любви к моей девушке.

— Все на высшем уровне! Ни разу не был на свадьбах! Это гениально! — Его восторг оттеснен приливом какого-то теплого особого чувства. — Это сногсшибательно! Еще раз поздравляю тебя и твою очаровательную… — Он засматривается в спину ускользающему существу и забывает досказать, еще больше накаляя мой гнев, что я с ребяческой яростью проклинаю его.

— Жозефину ты хотел сказать?

— Да, именно её. — И опять вставляет фразу о поразительном впечатлении, но под местом и видами подразумевая человека.

— У меня к тебе такой нескромный вопрос. А ты случайно не влюбился в представительницу женского пола — мою очаровательную сестру?

И на этом моменте я даю знак диск-жокею и выхожу. Обуреваемый неотвязной мыслью о любимой женщине, больше я не проживу ни секунды, если не посмотрю на неё. Удивляюсь собственной глупости продемонстрировать идиотские джентльменские штучки и пытаюсь найти им причины, но, кажется, это не поддается вразумительному объяснению. Рубанув ладонью воздух, я поднимаюсь на сценическую площадку, в сознании припоминая слова песни «What about now».

Вопреки собственному благоразумию молвлю на испанском языке, словно куда-то лечу в упоительном забытье в роли пламенного мечтателя:

— Para ti38.

Внезапно та, до которой долетают мои слова, из необъяснимого побуждения встает как вкопанная спиной ко мне, не доходя до стола.