Счастья хватит на всех

Через месяц закончился испытательный срок, она получила первую зарплату. И долго думала, что с ней делать. В доме Тумановых Нурай была на полном обеспечении, покупать себе еду или платить за жильё не требовалось. Купить одежду? Косметику? Изначально она так и хотела поступить. И даже прошлась по магазинам, не на Арбате, конечно, она ещё в своём уме, поехала в торговый центр за МКАДом. Походила, кое-что даже примерила. И вдруг поняла, что новая одежда ей не нужна. И косметика тоже. Единственный человек, которому она хотела нравиться, исчез, растворился в постоянно кашляющем и смотрящем поверх неё старике.

Нурай отправила перевод тёте Айе. И впредь так поступала с каждой зарплатой, полученной в доме Тумановых. Её сказки про хорошо оплачиваемую работу в Москве тоже стали реальностью.

Поначалу она ещё боялась Рената. Вот кто без труда бы её вспомнил и опознал. И наверняка сказал бы Всеволоду Алексеевичу, кого тот, сам не ведая, пустил в дом. Но за полгода Ренат ни разу не появился в квартире на Арбате, равно как и Тоня, и Кэт, и Родион. Всеволод Алексеевич чётко разделял работу и личную жизнь, даже гостей в доме почти никогда не было, все праздники справлялись в ресторанах, и Нурай, понятно, на них не звали. Про посещение его концертов она тоже забыла. Да и не хотела, честно говоря. Как будто дома его мало, ещё и в свободное время на него смотреть? Ну уж увольте.

Если бы кто-то спросил, довольна ли она своей жизнью, Нурай развела бы руками. Никогда она не жаловалась на судьбу, а теперь и вовсе грех. Все мечты сбылись, все до единой. Только жить стало как-то дерьмово, тошно, вот что удивительно. Но может, так и должно получаться, когда мечты сбываются? Нурай не знала.

* * *

Афиши Сашка, конечно, увидела. В их маленьком городке трудно пропустить хоть мало-мальски значимое событие. А тут столичный артист с гастролями приезжает! Народ только об этом и говорит. Главный повод для бесед в больничном коридоре: бабушки вспоминают, когда последний раз были на его концерте. И морда его со всех углов, со всех автобусных остановок улыбается так, что Сашка постоянно вздрагивает, наталкиваясь на неё взглядом. Хотя морда хорошая такая, молодая. Пять баллов художнику за искусство ретуши. Сашка помнила куда более помятого Всеволода Алексеевича, а лет с тех пор прошло… Сколько же прошло лет? Года три, четыре? А может, и все пять. Она не считала. Здесь, на Алтае, время вообще текло по-другому, в сотни раз медленнее, чем в сумасшедшей Москве.

Спокойная, размеренная жизнь, как же она Сашке нравилась. И лес, до которого рукой подать и по которому она любила бродить в выходной день, и озеро с прозрачно-голубой водой, и её домик, всего две комнаты и малюсенькая кухня, с печным отоплением, с колодцем во дворе Сашке нравились. А больше всего нравилась её больница, в которой отродясь не видели и половины того оборудования, каким был оснащён московский военный госпиталь, а дорогущий аппарат МРТ заменял Иван Иванович, пожилой терапевт и диагност от бога. Под его покровительством Сашка и начинала, а теперь вот дошла до заместителя главного врача. Но в местных условиях эта должность не означала собственный кабинет и кучу канцелярской работы, как бы не так. Здесь каждые руки на счету, и плевать все хотели на субординацию. Можешь — лечи, вот и всё. Зато никаких генералов, строящих врачей перед своей койкой как солдат на плацу. Контингент почти весь знакомый, хроников всех знаешь, как членов семьи. И они тебя знают, и, выписавшись, то и дело норовят принести гостинец — бидончик свеженадоенного молока, кусок только что разделанной коровьей туши, а то и валенки собственного производства. А что? Зимой ценнейшая вещь. В городских сапогах тут быстро или воспаление лёгких подхватишь, или просто шею свернёшь на скользкой как каток дороге.

Прижилась Сашка, будто родилась здесь. Чудно` как иногда получается: рвалась она рвалась в столицу из Подмосковья, а теперь переехала от Москвы за несколько тысяч километров — и счастлива. Впрочем, из-за Туманова и не такие чудеса случаются.

Да, вот оно, главное преимущество жизни на Алтае. Никакого Всеволода Алексеевича. Никаких концертов, на которые ты не можешь не пойти, никаких поклонников, с которыми нужно общаться, и даже Интернета тут почти нет. То есть он, конечно, есть, но такой медленный и дорогой, что волей-неволей забудешь про посиделки на форумах. Да она и сама старалась забыть. И телевизор так и не купила, вечера проводила за книгой, записалась в местную библиотеку, и, идя за очередным томиком Чехова, сама себе удивлялась. Как есть земский доктор. Привет вам, Антон Павлович.