Счастья хватит на всех

Автобус встал на светофоре. Рядом с ним остановился чёрный «гелендваген». За рулём сидел молодой парень, азербайджанец. Рядом девушка, русская, с такими же, как у Нюрки, светлыми волосами, только распущенными, а не собранными в косы, как у неё. Девушка болтала по телефону, держа его тонкими пальчиками с хорошим маникюром. На безымянном пальце сверкало кольцо. Сволочь. Нюрке вдруг очень захотелось сказать это ей в лицо, громко, чтобы услышала. На весь автобус заорать. Зажравшиеся сволочи на дорогих тачках. Вот чем, чем эта дура лучше её? Чем она заслужила машину с кондиционером? Телефончик со стразами? Маникюр в дорогом салоне? Только колечком на пальце? Волшебное колечко, которое решает все проблемы? Вот она может прямо сейчас сказать два слова, и парень развернёт свой «гелик» к скверу филармонии. Она выйдет из машины, простучит каблучками брендовых туфель до кассы и купит билет на любое свободное место. Хоть два, хоть три. И кассирша слова ей поперёк не скажет. Но ей, дуре этой накрашенной, не нужны билеты. Ни два, ни один. И Всеволод Алексеевич ей не нужен. Она, может, вообще на концерты не ходит. Ну почему, почему так? Почему жизнь несправедлива?

Нюрка вытянула перед собой правую руку и попыталась представить на безымянном пальце кольцо. И не смогла. А ведь Артём звал её замуж, сначала в шутку, но, когда шутка повторяется пять раз, невольно задумаешься. Артём работал стоматологом в городской поликлинике. Не бог весть что, «гелендвагена» у него не было. Но Нюрка о нём тогда и не думала. Сдался ей тот «гелендваген». А Артём ей нравился. Они познакомились на приёме, и надо отдать Артёму должное, почти месяц провозившись с пациенткой, он ни разу не спросил, как молодая девушка могла потерять сразу четыре передних зуба. Ведь не сами же они выпали. Не сами.

Артём возился с протезами и не умолкал ни на минуту. Рассказывал весёлые случаи из практики, травил анекдоты, так, что пару раз она, смеясь, чуть не прикусила ему руки. Милый, обаятельный парень. Парень… Её чуть не выворачивало наизнанку, если он ненароком касался её груди локтем. Отправляясь к врачу, она надевала на себя две кофты и куртку, и наотрез отказывалась их снимать, несмотря на жару и санитарные требования. Чем больше слоёв одежды между ней и локтем доктора, тем лучше. Он не понял или сделал вид, что не понял. Но когда с зубами было покончено, пригласил в кафе. Она отказалась, Артём не сдался. Позвонил через неделю, позвал кататься на катере по бухте. И попал в точку — Нюрка никогда в жизни не каталась на катере. Гуляя по набережной, смотрела на отдыхающих и местных жителей, выстраивающихся в очередь к кассам, загружающихся на палубу. Но трёх манат на морскую прогулку у неё никогда не находилось.

Решив, что ничего страшного на забитом людьми катере произойти не может, Нюрка согласилась. И они чудесно провели время, целых два раза прокатились по бухте. А потом ели мороженое в парке и поднимались над городом на колесе обозрения. Артём всё так же шутил, рассказывал интересные истории, расспрашивал Нюрку о её жизни. Теперь, когда её рот не был занят его инструментами и она могла отвечать, он хотел знать о ней всё. Но что она могла ему рассказать? Про маму-инвалида? Про гостиницу, где моет полы? И Нюрка вдохновенно врала, что учится на архитектора, увлекается живописью и классической музыкой. О себе настоящей не сказала ни слова, даже то, что можно было бы рассказать, например про бабушку-музыканта, умолчала. Сама не знала почему. И уж тем более ни слова не произнесла о Всеволоде Алексеевиче.

Они встречались раз в месяц, не чаще — Нюрка тщательно за этим следила. Понимала, что каждая совместная прогулка приближает к тому моменту, которого допустить она не могла. Нет, поначалу она надеялась, что Артём не такой. Что он просто друг, настоящий друг, с которым можно приятно проводить время: пить чай с вареньем из белой черешни, гулять по Нагорному парку, любоваться фонтанами на набережной и болтать обо всём на свете. Но потом прозвучала первая шутка про «замуж», вторая. После пятой он не звонил три месяца, а когда всё-таки позвонил и она схватила трубку быстрее, чем следовало, вдруг пригласил её на свадьбу. На его свадьбу с какой-то дурой, кажется из той же стоматологии. Нюрка, разумеется, не пошла.

Замуж! Кольцо на пальце, ошейник на горле, глазки в пол, из своих интересов только что приготовить на ужин к возвращению дорогого супруга. А потом, будь добра, раздвинь ножки. А он будет трогать тебя везде и… Нюрку затошнило, как и всегда, стоило мыслям уйти во вполне естественном для девушек её лет направлении. Для девушек естественном, для неё — нет. Автобус подъехал к остановке, Нюрка выскользнула, не заплатив за билет. Водитель понял, засигналил, но она уже скрылась за поворотом. Не побежит же он за ней, бросив машину и всех остальных пассажиров. Глупая, но всё же экономия. Сколько раз, интересно, надо проехать зайцем, чтобы попасть на концерт Туманова? Надо подсчитать. А что такого?

* * *