Счастья хватит на всех

Знаете, мы всегда завидовали москвичкам. Как же, они жили в одном городе с Всеволодом Алексеевичем! Хоть каждый день могли его видеть! А мы ждали встречи, которая могла произойти раз в год или в два. Он не так уж много гастролировал, тот сумасшедший «чёс» с двумя-тремя концертами на стадионах в день, мы уже не застали. И время другое наступило, и тяжеловато ему было. Он выделял месяц осенью и месяц весной, выбирал пять-шесть городов в одном регионе и ехал. В каждом городе по концерту, ночь в гостинице, переезд, снова концерт. А всё остальное — корпоративы, очередная примета нашего времени. Вот по корпоративам он ездил много и часто. Такие поездки не афишируются, но поклонники-то всё равно в курсе. Вы представляете себе, как обидно узнать, что тот, кого ты так долго ждал, здесь, рядом, но тебе никак к нему не попасть?

Сколько мне тогда было? Лет двенадцать. Наш маленький провинциальный город с единственным театром, возле которого мы и жили, летний вечер. Жара несусветная, по воздуху летают клочки тополиного пуха, сбиваются в комья на асфальте. Мальчишки их поджигали, девочки делали из пуха постельки для кукол. А я никогда его даже в руки не брала, у меня аллергия. Какой дурак додумался засадить город тополями? Озеленители, мать их.

Я гуляла с собакой, маршрут, знакомый до зубовного скрежета: наш двор, мимо школы по грязной от сыплющейся с деревьев шелковицы, поворот налево — тут чисто, возле театра всегда убирают. Дикость, да, гулять с собакой возле театра? Но там все гуляли. Местная труппа давно надоела горожанам, а гастролёры случались редко. Летом же театр вообще бездействовал.

И что удивительно, я даже не обратила внимания на непривычное оживление обычно пустынной улицы. Ну да, машина скорой помощи стоит, машина милиции, иномарки припаркованы. Прошла мимо, погружённая в какие-то свои подростковые мысли, ничего не ёкнуло. Мы с собакой уже вернулись домой, когда телефон зазвонил — тогда мобильные только-только появились. Бабушка по папиной линии.

— Звоню тебе из театра! Знаешь, кого мы сейчас слушали? Твоего Туманова!

Он уже был «моим». Не хватало мне Нюркиной дальновидности, чтобы скрывать свои привязанности. Нет, у меня вечно что в душе, то и на языке. Дура, что тут скажешь? А в двенадцать лет особенно.

— Как? — только и смогла выдавить я.