Счастливая черкеска

Тут же открыл записную книжку, набрал номер своего старого доброго знакомца Мухтарбека Кантемирова и, когда он, признаться неожиданно для меня сам взял трубку, победно глянул на жену: не отходи, мол, и тут послушай!.. Что ж нам осетинские братья, думаешь, полмешка не подкинут?.. Да для джигита это — раз плюнуть!

Поздоровался с Мухтарбеком — и сразу же быка за рога:

— А почем у нас нынче, Миша, овес?

Тут надо Мухтарбека знать: вот-вот стукнет шестьдесят, а все — как ребенок. Сдается иногда, что человека с более чистым сердцем вообще не встречал… Может, как раз потому, что всю жизнь — с лошадками? А они ведь редко обманывают…

И он так дружески, так благородно откликнулся:

— Спасибо тебе, дружище!.. Хоть ты мне хочешь посочувствовать. Нынче это уже невыносимо: был пять рублей килограмм, а теперь — восемь!.. Что мне делать? Ты же знаешь, что у меня их шестьдесят… и какие лошадки!.. Как и людей, как наездников своих, всю жизнь собирал… Но кому он нынче нужен, конный театр?.. Когда кругом такое творится… Кроме нашей общей трагедии у меня своя, представляешь?.. Кони мои, но седла — их, вот они тайком берут свои седла и уходят потихоньку… им стыдно, но что делать?.. И что я ему скажу, если, он, профессиональный наездник, каких даже на Кавказе немного, получает триста рублей. А килограмм овса — ты представляешь?..

— Дела-а!..

И о причине своего звонка я, конечно, не заикнулся. Поподробней расспросили совершенно искренно посочувствовал — помог, словом, душу отвести… бедный Миша! Один из самых искусных и самых бесстрашных джигитов… Если на нынешней-то лад: лучший, пожалуй, несмотря на свой возраст, каскадер… Но разве выдержат и действительно нервы? Даже если, как у него пяток лет назад после травмы, десять часов подряд их сшивали самые опытные нейрохирурги…

Сын, когда позвонил, первым делом радостно сообщил:

— А меня уже хомут есть!

Как старый игрок словами — это конечно же чтобы не сказать о себе мастер слова — я просто не мог не воспользоваться тем, как он совершено беззащитно подставился. С нарочитой строгостью спросил:

— Понял наконец?

Он, конечно, поймался:

— Что я понял?

— Насчет хомута…

— А откуда вы знаете? Кто сказал?

— Никто нам ничего не сказал. Это мы тебе сразу сказали, когда ты его только купил, коня своего. Сказали: понимаешь, какой хомут на себя надел?

— Вон ты все о чем! — сказал он беззаботно. — Понял тебя, понял, но я — в прямом смысле, понимаешь?.. Приходит одна старушка и говорит: должно ты мне, Гоша, дай какой-никакой мази, а то я спину не разогну… И знаешь почему? Надо было тебе сказать, чтобы ты на чердак слазил, а я сама, дурочка старая, говорит, полезла — давай там нагибаться по углам да рухлядь ворошить.

Помнила, что должен быть хомут — не ошиблась!.. Думала, уже совсем склероз, — нет! Еще когда гоняли, говорит, в колхоз, мы коней отвел, а хомуты оставили. И сам хомут, и седелка с подпругой — пойдем, заберешь, а то одна не дотащу, сосем из сил выбилась, пока лазила на чердак… ты представляешь?

— Да, представляю, — сказал я, представляю… и правда, трогательно, но чем кормить-то его чем кормить?

— Да в общем так… деревня… потихоньку…

И снова я почувствовал родительскую свою правоту:

— Что — деревня?.. Ну, что — потихоньку?!

— Да все спрашивают: не голодает ли конь?.. Мы-то, говорят, ладно, сами давно голодать привыкли, а коня жалко. Одна бабушка пришла: забери, говорит, немножко сенца — осталось еще от кроликов.

— Что это у тебя там — все бабушки?

— Да нет: вчера пришел тракторист… Наверное, ты его не знаешь, он из барака, недавно тут. Я, говорит, ругался, что скирду неаккуратно забрали, не по-хозяйски вышло — половина зарода осталась; а ну-ка, давай теперь с тобой съездим, одонки заберем… так что вот! И хомут теперь есть…

— Да зачем тебе хомут?

Он сказал опять:

— Не знаю пока!

Зато в следующий раз с этого начал:

— Ты спрашивал, зачем мне хомут?.. А знаешь зачем?.. Был бы ты! Видел бы эту картину!.. Дядя Митя устроил, представляешь? Серебряков. Слышим через окно: забирай, ну ее, надоела, только место во дворе занимает!.. Выбегаю, а он стоит между оглоблей, нарочно их не бросает: забирай, кричит, телегу — твоя!.. Говорю: позвали бы! А он: нет!.. Специально один притащил, чтобы ты понял, какая легкая! Раньше умели делать! Думаешь, я одни гитары мастерил?.. Я и телеги ладил — вот увидишь. Стояла меня. Я про нее, можно сказать, забыл. Дровами заложил, она, говорит, и стояла, чурки и под ней, и на ней…

— Хорошая телега?

— Что ты! — радовался сын. — И новенькая, можно сказать, совсем, хоть ей уже лет и лет, как ты любишь говорить. Как на консервации у него стояла: все честь честью.

Я тоже не удержался:

— Ну, Петрович!.. Прикатил, значит?.. Телегу. «В ажуре — в темпе?»

— Да так и сказал, ага.