Счастливая семья

В десять утра петухи откукарекали не хуже церковного колокола. Мама заявила, что птица наверняка некормленая, поэтому и орет. И если так будет продолжаться дальше, то она за себя не отвечает. От неминуемой гибели птиц спасло только то, что мы ушли на пляж. Но после обеда – а мама любила Грецию именно за святое соблюдение часов сиесты – очнулись соседи. Они совершенно не собирались спать – дети начали играть в футбол, йоги по соседству, большинство из которых опять оказались женщинами, ругались: они не могли поделить главного йога – мужчину средних лет. Мама, злая, как сто собак, вышла на террасу и за пять минут установила причину скандала.

– На каком языке они говорят? – недоумевал папа, который по нескольким словам мог определить любой из существующих языков на планете, за исключением совсем уж редких.

– Тихо, – одернула его мама, продолжая наблюдать за разыгрывающейся на соседнем участке драмой. Папа ушел страдать, поскольку не смог определить язык, который, как опять оказалось, прекрасно понимала мама.

Как сообщила мама тете Наташе, йог-учитель дал частный урок одной из подопечных йогинь, чего не имел права делать. Так считали остальные женщины. Они тоже хотели получить свой частный урок, но учитель сказал, что сегодня будет только общее занятие. И остальные женщины хотели узнать, что такого прекрасного и удивительного было в той первой женщине, которая была осчастливлена частным уроком. А ведь с виду – тихоня. Да и страшная. А все туда же. Решила мужика захватить, пока остальные не проснулись. Так если бы они знали, что так будет, они бы спать не легли ни за что. Прыткой даме было решено объявить порицание и бойкот, а за внимание учителя женщины решили биться не на жизнь, а на смерть. И искать пути к сердцу через желудок, через асаны и все остальное.

– Надо переезжать, – заявила мама, вернувшись в дом, – они нам жизни не дадут.

– Откуда они? – спросил папа.

– Из Македонии, откуда же еще! – удивилась мама, как будто это было с самого начала очевидно как ясный день.

– Нам еще долго жить. Уедут эти, приедут другие – тихие. Давай не будем переезжать, – попросил папа.

– Вообще-то я хотела присоединиться к их занятиям. Йога – это очень полезно для здоровья, – сказала тетя Наташа, которую рассказ мамы поразил в самое сердце, и она тоже готова была вступить на тропу войны за йога.

– Хорошо, – сказала мама, – можете оставаться. А я перееду. – И в этот момент петухи опять закукарекали.

Папа по настоянию мамы написал Эмме письмо с деликатнейшим вопросом, нет ли у нее в запасе еще одного дома, вдалеке не только от церкви, но и от петухов, индюков и йогов. Эмма ответила незамедлительно – да, есть, безусловно, буквально на соседней улице, но не один, а два маленьких.

– Напиши, что мы переезжаем незамедлительно! – обрадовалась мама. – Буду жить одна! Ура!

Папа буркнул, что маме в любом случае придется жить с ним, поскольку он – муж, места в маленьком доме на всех не хватит, и это совершенно неудобно. Мама его не слушала. Она выскочила на террасу и по-русски рассказала соседским детям, что с ними сделает, если они немедленно не прекратят вопить и терзать качели. Дети понимали маму без переводчика.

На сей раз мы переезжали все вместе. Чтобы снова не паковать чемоданы, мама с тетей Наташей переносили вещи на руках – сколько поместится в охапке. Дядя Боря с папой и со мной отвечали за перенос книг, игрушек, пустых сумок и всего остального.

– А это что? – Мама столкнулась с тетей Наташей на дорожке. Та в тазике переносила продукты.

– Хороший нож, нормальная терка, тарелка для Симы, но она еще из предыдущего дома. – Тетя Наташа поставила тазик и показывала маме то, что плохо лежало в двух домах: – А вот это – хорошая гладильная доска, тут прищепки, не оставлять же. Еще я взяла плед – очень удобный, большой. И думаю, нужно забрать овощечистку.

Мама махнула рукой, решив не спорить. Мне кажется, тетя Наташа обошла все два дома, собирая самые хорошие и нужные вещи. Но когда мама увидела дядю Борю, который решил перетащить в новый дом телевизор, она не выдержала.

– Нет, это мы не возьмем, – заявила мама.

– Тот меньше, – попытался уговорить ее дядя Боря.

– Нет. Перед людьми неудобно.

А то, что тетя Наташа забрала самые острые ножи, поживилась сковородками и прихватила кастрюлю на всякий случай – это перед людьми удобно!

Мы переехали. Было решено, что папа с мамой будут жить в одном домике. А мы в другом. Я уже привык таскать за собой раскладушку, так что мне было все равно. Сима с первого дня спала с тетей Наташей, так что ей тоже было все равно. Дядя Боря устроился на диванчике в гостиной. Готовить и есть было решено в мамином и папином домике, что противоречило всякой логике, поскольку нас было больше. Но мама сказала, что наконец-то будет готовить спокойно.

Когда мы перетащили все вещи и разложили их по местам, когда мама уже наслаждалась одиночеством, поскольку папа решил только ночевать с мамой, а все время проводить в нашем доме, чтобы играть со мной и Симой, когда мама сказала, что сбылась ее мечта, на пороге появилась Финита.