Счастливая Женька. Начало

Вполне уютно расположившись позади кирпичного штабеля и с наслаждением отпивая из холодной бутылки, он снова вернулся мыслями к замкнутому кругу, в который угодил. Причем угодил по собственной глупости. Конечно, – размышлял Гарик, – нужно было сразу после увольнения из армии возвращаться домой. А не пристраиваться на эту стройку неизвестно для чего. Это все его извечное малодушие: «А что скажет отец?», «Я жалкое ничтожество и позор семьи!», «О, как посмеются соседи…», «И куда мне теперь?» И так далее, до бесконечности. И что вышло из этого хорошего? Ровным счетом ничего! Он просто загнал себя в угол бесконечным враньём и трусостью. Дошло до того, что ему элементарно не на что было ехать. Все что он зарабатывал, приходилось относить в магазин. Продавщица Таня лишь на первый взгляд напоминала учащуюся ПТУ. Причем, очень зрелую учащуюся. Может даже слегка перезревшую. Практически лежалый товар. На самом деле, Татьяна обладала хорошей зрительной памятью, великолепной интуицией и железным характером. И, кроме того, что ещё больше шло наперекор её легкомысленному и даже несколько вульгарному образу, являлась абсолютной трезвенницей. Только попробуй, опоздай с выплатой! Тебя мигом отлучат от выдачи в кредитна неопределенный срок. И восстановить утраченное доверие будет, ой, как непросто. Так вот, как только Гарику удавалось погасить основной долг, ехать уже было не на что. И приходилось оставаться ещё на неопределенный период, чтобы заработать на билет. Но за это время, как правило, снова набегала кругленькая сумма в блокноте должников у Татьяны, и так без конца…

Стоял конец апреля. Птицы носились, как заполошные. Небо было ярко-голубым и казалось мягким и нежным, как детская фланелевая пеленка. Гарик увидел, как сквозь щебень пробивается тощий, но веселый и нахальный, мятно-зеленый росток. Грустный местный пес, по фамилии Сосискин, неторопливо подошел к мужчине, открывающему вторую бутылку пива, и осторожно понюхал его руку. Мужчина сидел на перевернутой кривой тачке, так что глаза человека и собаки оказались на одном уровне. Гарик отвернулся первым. Было мучительно и почти невыносимо на таком крошечном расстоянии выдержать этот взгляд. В собачьих глазах было столько человеческой печали и безысходности, столько ведической мудрости и понимания, что Гарик, для того, чтобы избавиться от какого-то липкого наваждения, внезапно охрипшим, с фальшивой бравадой, голосом, произнес:

– Ну, что, брат Сосискин? У меня и нет для тебя ничего. Танька, зараза, два пива тольковыдала, да пачку сигарет. Гарик сплюнул, закурил и тихо, длинно выругался. Пес внимательно и учтиво слушал, едва заметно подрагивая хвостом. – Да, товарищ мой, Сосискин, так и заявила, – Без денег, – говорит, можешь даже не появляться. Гарик, стараясь избегать собачьего взгляда, обернулся, услышав звук подъехавшей машины. Поднимаясь, и запрятав бутылки под опрокинутой тачкой, он кивнул собаке:

– Давай, брат Сосискин! Спасибо тебе, я все понял…Пожелай мне удачи, сегодня же буду звонить отцу… Исказив в странной гримасе рот, что, по его мнению, должно было означать приветственную улыбку, Гарик направился к вышедшему из заляпанной «Нивы» тучному мужчине средних лет:

– Хелло, Петрович! – ликующим тоном гаркнул он издалека. Прораб молча смотрел на не вполне уверенно двигающуюся к нему фигуру Гарика и нехотя кивнул.

– Почему вчерашний участок не закончили, мы же договаривались? – Петрович, закуривая, исподлобья рассматривал Гарика. Тот, в который раз удивился зоркости и проницательности своего начальника. До строительного объекта, было метров пятьдесят-шестьдесят. Никак не меньше. А до того участка, где они вчера остановились, и того больше. И как можно за шесть-семь минут настолько точно произвести рекогносцировку?!

– Петрович, такое дело, – Гарик замялся, неловко хмыкнул, – День рождения у меня вчера был, понимаешь, ну, посидели с ребятами чуток… Днюха, все-таки.

– Да у вас, что ни день, то новый праздник, – зарычал Петрович, – То день рыбака, то взятие Бастилии! То дни рожденияу всех по очереди…

– Да честное слово, ты ж паспорт видел… 28 апреля…

– Я вижу, Коновалов, что у тебя и сегодня праздник… Прям с утреца…

– Никак нет, – начал, было, Гарик, но прораб одним резким жестом остановил его,не успевшую даже начаться, оправдательную речь.

– Хватит болтать. Через двадцать минут подъеду, чтоб все были на объекте. Идо обеда закончили то, что должны были сделать вчера. Совсем распустились, – Петрович смачно выругался, – И не уйдете, пока не выполните сегодняшнюю норму. Никаких денег не будет, пока не сдадите этот участок. Все. Работаем.

Гарик, прищурясь, смотрел на отъезжающую вишнёвую «Ниву». Достал телефон. Отыскал в поисковом наборе требуемого абонента, нажал кнопку вызова. Гарик знал, что денег на счету давно нет, но не беспокоился об этом. Поэтому не удивился, когда, едва он влез в свой рабочий комбинезон, раздался звонок его телефона:

– Привет, мам! – на удивление спокойным голосом, проговорил он в трубку, – Спасибо, что перезвонила.