Счастливая жизнь для осиротевших носочков

«Послеобеденные мероприятия по тимбилдингу» состояли из сеанса скалолазания под руководством Жана Д’Эглемона де Монталемберга Храбрейшего. Пытаясь поймать сеть, Виктуар тянулась с телефоном к небу, как статуя Свободы 2.0. Она была настолько одержима поисками сети, что забыла прикрепить карабины страховочного троса к своему поясу и чуть не упала. Жан, который оказался не таким храбрым, как предполагало его имя, издал вопль ужаса. К счастью, Крис успел ее поймать. Реда, у которого кружилась голова, громко крикнул с вершины зиплайна, что никуда не полезет, поскольку у него дислексия, и что будет жаловаться в трудовую комиссию. Мол, происходящее – это прямое покушение на его жизнь. Тем временем Крис, который не надел очки, потому что боялся их сломать, почти сразу ударился лбом о ветку и теперь мог похвастать огромной шишкой. Джереми благоразумно успел улизнуть под предлогом, что ему нужно «кое-что доработать, чтобы к понедельнику приложение точно было готово».

Измученные, покрытые грязью и синяками, плетемся обратно в лагерь. Жан рассказывает историю леса; кажется, он лично знает каждое дерево. Он пылает таким энтузиазмом, что заставляет нас сделать двухкилометровый крюк, чтобы увидеть бук, который тоже имел тесное знакомство с королем Артуром. Он останавливается у подножия дерева и начинает рассказывать все существующие местные легенды. Через некоторое время Виктуар взрывается:

– Плевать! Это просто дерево, оно стоит и не двигается. Ничего интересного!

Жан смотрит на нее во все глаза.

– П-плевать?! – заикаясь от ярости, переспросил он. – А вы знаете, что деревья существовали задолго до появления людей и будут существовать после? Знаете, что восемьдесят процентов лекарств получают из растений? Знаете, что деревья – наш главный помощник в борьбе с глобальным потеплением? Знаете, что деревья, в отличие от людей, практически бессмертны, поскольку способны клонировать свои клетки и останавливать свой рост, благодаря чему неподвластны старению? Знаете, что королевскому остролисту на острове Тасмания сорок три тысячи лет? Он застал неандертальцев! А вы говорите «плевать»! А ведь этот ваш вай-фай такое вам не расскажет!

– Технически расскажет, – бормочет Виктуар, – но признаю: деревья интереснее, чем я думала.

С этими словами она подходит к буку и, нахмурившись, недоверчиво осматривает его ствол, но Жан уже возвращается к тропинке, кипя от негодования.

Поскольку экскурсия по лесу Плудерек выбила нас из графика, свободное время между тимбилдингом и ужином сократилось до семнадцати минут. На полной скорости принимаю горячий душ и направляюсь в гвардейский зал.

Все столы заняты, и шум разговоров гулким эхом отражается от каменных сводов. Судя по всему, остальные посетители тоже приехали сюда на бизнес-тренинги. Похоже, концепция эко-лоджа с погружением в атмосферу эпохи Средневековья пользуется популярностью. В каменном камине горит огонь. За нашим столом никого нет. Сегодня на ужин раклет. Я никогда раньше не пробовала раклет. На столе разложены блюда с сыром и мясным ассорти. Раклетница, стоящая между тарелками и бутылками вина, уже нагревается. ^[3]

Глядя на танцующее пламя, постукиваю по тарелке. Через некоторое время приходят мои коллеги.

Бокалы наполняются. Даже Реда позволяет себе немного вина.

– Может, все-таки будешь? – спрашивает у меня Крис.

С улыбкой качаю головой и накладываю себе еще ветчины.

– Я и не знал, что в Средние века был раклет, – шепчет Реда на ухо Виктуар.

– Был. Раклет – это традиционное бретонское блюдо, его все знают, – со смехом отвечает та.

– Я никогда раньше его не пробовала, – говорю я.

– Ты говоришь по-французски так хорошо, что порой я забываю, что ты американка, – замечает Крис. – Ну и как тебе? Нравится?

Киваю с набитым ртом. Пока на раклетнице шипит сыр, трубадуры разыгрывают перед нами настоящее представление. Гиневра, одетая в костюм странствующего менестреля, играет на лютне. Жан аккомпанирует ей на бубне. Потом сказитель декламирует легенду о Мерлине и сказочном лесе Броселианд, а жонглер сомнительного мастерства роняет каждый третий шар на стоящие вокруг столы. В зале стоит шум, и мне становится трудно следить за разговором Криса и Джереми. Слишком жарко, и я снимаю свитер. Слышу, как Реда говорит Виктуар:

– Я подумываю о том, чтобы сделать тату.

– Да? И какую же?

– Альбатроса, нарисованного автором комиксов, которого я обожаю. Но я боюсь, что потом пожалею. Ты не жалеешь о своих тату?

Виктуар смотрит на свои запястья, покрытые непонятными символами.

– Никогда об этом не думала.

Реда поворачивается ко мне:

– А тебе как кажется, Алиса?

– Не знаю… – опешила я. – В худшем случае всегда можно удалить татуировку лазером. Если она не цветная, то следов практически не останется.

– Думаю, альбатрос – это круто, – продолжает Виктуар. – Уверена, тебе пойдет.

Реда краснеет от комплимента и кладет себе на тарелку сыр. Трубадуры проходят между столами, играя на лютне, и все вокруг хлопают в ладоши. Нас пытаются втянуть в фарандолу, прованский хороводный народный танец.