Счастливая жизнь для осиротевших носочков

Девочка подбегает к нему и хватается за протянутую руку.

Перед уходом она поворачивается ко мне и спрашивает:

– А как его звали? Этого твоего друга, который жил зоопарке?

– Э… Авраам Линкольн! – называю первое имя, которое приходит мне в голову, что отнюдь не проясняет всеобщее замешательство.

– Шимпанзе по имени Авраам Линкольн! – с довольным видом повторяет Зои, прежде чем исчезнуть за спиной отца.

Через некоторое время я возвращаюсь к своему столу, одетая в штаны для йоги и огромную толстовку, которые дал мне Крис. Ловлю на себе улыбку Реда – похоже, происходящее его немало забавляет. Украдкой смотрю на кабинет Джереми. Сквозь стеклянные стены видно, как он, озабоченно сдвинув брови, разговаривает с Зои, которая мрачно буравит взглядом ковер.

– Полагаю, Джереми пытается выяснить, не являешься ли ты растлительницей малолетних и не пыталась ли похитить его ребенка, – серьезно говорит Виктуар.

Прикусываю губу.

– Вот черт. Ты правда так думаешь?

– Да, сто процентов, – кивает Виктуар.

– Да, такой вариант нельзя исключать, – признает Реда.

Оба начинают смеяться.

– Хочешь с нами пообедать? – неожиданно спрашивает Виктуар.

Я удивлена: в отличие от Криса и Реда Виктуар никогда не пыталась со мной подружиться.

– Прости, но мне нужно работать…

– А, забей, – отмахивается Виктуар. – Мы работаем вместе уже три месяца. Хочешь сказать, за три месяца у тебя ни разу не было времени, чтобы с нами пообедать? Статистически это более чем маловероятно. Реда говорит, что ты классная, но я так не думаю – особенно теперь, ведь ты можешь оказаться растлительницей малолетних… Что совсем не круто с точки зрения социальных норм. Даже я это знаю.

– Оставь Алису в покое, – вмешивается Реда, пожимая плечами. – Она застенчивая, вот и все.

Пропустив его слова мимо ушей, Виктуар продолжает:

– Почему бы тебе не сказать прямо? «Нет, я не хочу с вами обедать, потому что вы скучные и/или нелепые. Уж лучше я посмотрю видео с котиками, сидя в одиночестве перед компьютером, чем буду тратить время на таких неудачников, как вы».

Виктуар говорит с таким пылом, что я теряю дар речи, но через несколько секунд беру себя в руки и со всей искренностью отвечаю:

– Я не смотрю видео с котиками и не считаю вас неудачниками.

– Согласно моим познаниям в нейролингвистическом программировании, все сигналы, которые ты посылаешь, утверждают обратное.

Виктуар поворачивает ко мне лицо, обрамленное косичками. Она ждет правдоподобное объяснение, и я вижу только один выход из создавшейся ситуации. Сегодня я натворила достаточно дел, со вздохом думаю я и говорю:

– Я с удовольствием пообедаю с вами.

На лице Виктуар появляется слабая улыбка.

– Отлично, – отзывается она. – По вторникам у нас пицца. Уходим в полдень, не опаздывай. Если ты такая застенчивая, то можешь молчать. Реда все равно никому и слова вставить не дает.

– Это неправда… – возражает Реда.

– Это факт, – отрезает Виктуар. – По моим подсчетам, ты занимаешь собой восемьдесят три процента любого разговора. В среднем. А еще ты должен мне десятку. Я же обещала, что уговорю Алису пойти с нами.

Реда смотрит на меня, состроив виноватую и раскаивающуюся мину. Даже не знаю, хорошо это или плохо, что я стала объектом их спора. Решаю без лишних слов вернуться к делам.

Обед сокращает мой рабочий день. Реда и правда монополизирует беседу, разговаривая о своей излюбленной теме (трудовое законодательство не в счет), а именно – об Америке. Во время наших кофе-брейков он тоже постоянно о ней говорит. Его английский, к слову, просто ужасен.

Ближе к вечеру, когда Джереми проходит мимо моего стола, держа дочку за руку, Зои машет мне и радостно кричит на все помещение:

– Fuck, Алиса!

Джереми резко останавливается и смотрит на меня. Я делаю вид, что ничего не понимаю. Что лучше – объясниться, извиниться или прикинуться, что я ни при чем? Зои, увидев замешательство отца, любезно решает его просветить:

– Это слово означает «чао» по-американски, но его мало кто знает. Меня Алиса научила.

Джереми тяжело вздыхает и бросает на меня мрачный взгляд.

– Пойдем домой, милая, – говорит он. – Больше не используй это слово.

Виктуар с Реда рыдают от смеха, спрятавшись за экранами своих мониторов. А я думаю, что мои отношения с Джереми Миллером определенно не улучшились.

Дневник Алисы

Лондон, 8 декабря 2011 года

Привет, Брюс! Как делишки?

Наверняка ты будешь рад узнать, что вчера утром у меня начались месячные. С двухдневной задержкой. За сорок восемь часов я потратила эквивалент госбюджета на тесты на беременность (которые потом спрятала на дне мусорки, чтобы Оливер не увидел). Все они отрицательные, конечно.

– Что вы чувствуете по этому поводу? – спросила психотерапевт.

В ответ я чуть было не показала ей средний палец.

Мне больше нравится говорить о своем детстве, чем о беременности. Признаюсь: я устала, у меня больше нет сил. Я прочитала столько статей и книг о беременности, что могла бы работать гинекологом.