Счастливая звезда графини Анны

– Вот что, – ответил Торн, касаясь ее губ своими, пробуя ее на вкус, ища и находя в ней согласие. Ее тело ответило за нее без всяких слов. Оно принимало его.

На сей раз его поцелуй не был похож на другие. Он целовал ее не спеша, мягко и нежно.

Ей показалось, что ему грустно – как будто он обнимает ее в самый последний раз.

От ощущения близости у обоих закружилась голова. Глаз они не закрывали; когда теснее прижались друг к другу, Аннабель увидела в его взгляде неприкрытое желание. Приоткрыв губы, она позволила его языку проникнуть в ее рот, он ласкал ладонями ее лицо, привлекая ее к себе. Их сердца бились учащенно, в унисон.

Они сливались воедино. Торн, прямодушный, красивый и смелый, теперь принадлежит ей.

Торн с его графским титулом, поместьями, родственниками и обязанностями…

Она не скажет, что любит его, во всяком случае, здесь и сейчас. Но она его любит. Любит всей душой и всем сердцем. Она хочет для него самого лучшего. Она хочет, чтобы он был счастлив. Хочет, чтобы он упрочил свое положение в привычном для него мире, в мире светского общества.

Прервав поцелуй, Аннабель уронила голову ему на грудь. Ей нужно уйти, пока она еще в состоянии уйти. Сняв подаренный им браслет, протянула ему:

– Я не могу его оставить.

Он кивнул и отпустил ее; расстояние между ними увеличивалось – шаг, потом еще один.

– Ты… Вы уверены?

– Милорд, мы с вами живем в разных мирах, и, даже если что-то получится в самом начале, позже все равно ничего не выйдет. Могли бы вы жить в Уайтчепеле, со всеми его обычаями, в тесноте, в двухкомнатном домике, с выходом прямо на улицу и еще тысячей незнакомых, пугающих и опасных вещей?

– Хотите сказать – в другом, непривычном для меня мире? В мире, с которым я совсем незнаком?

Она кивнула:

– Для меня Портмен-сквер – такое же чужое место, как и светское общество с его многочисленными хитросплетениями и неписаными правилами; я допущу массу промахов. Я буду там такой же потерянной, как вы в Уайтчепеле; у меня не будет ни единого критерия, которым я могла бы руководствоваться. А потом, когда все рухнет, мы исполнимся сожалением и ненавистью… – Она тяжело вздохнула. – Этого я не переживу. Я знаю.

– Аннабель, я всегда считал вас храброй… неужели вы не хотите хотя бы попробовать?

– Мне хватит храбрости и на то, чтобы отпустить вас. Желаю вам удачи в ваших новых начинаниях. Надеюсь, что ваша жизнь будет именно такой, какой ей суждено было быть, когда вы родились графом.

Голос у нее дрогнул, и она плотно сжала губы. Еще миг – и он обо всем догадается!

Еще секунда, чтобы собраться с силами, хотя бы внешне. Она увидела, как он тяжело вздохнул. Его потускневшие глаза разбивали ей сердце.

– Мисс Смит, я прикажу подать карету, чтобы вас отвезли домой.

– Благодарю вас, милорд.

Он не убрал браслет, а по-прежнему держал в руке, разглядывая камни. Бель чувствовала на себе его пристальный взгляд. Он прощается. Они расстаются… Грудь у нее стеснило; стало трудно дышать.

* * *

Приехав в Кенсингтон, она сразу пошла в комнату Алисии. Тетка читала.

– Мне передали сообщение, и я не ждала тебя так скоро. Бель, ты хорошо себя чувствуешь? Ты какая-то бледная.

– Тетя Алисия, что случилось с тем мужчиной в вашей жизни? С тем, которого вы любили в молодости?

Тетка села и осторожно разгладила все складки на одеяле. Только потом она заговорила:

– Он женился на другой женщине, и они жили долго и счастливо. Бросив меня, он разбил мне сердце. Прошло много времени, прежде чем оно начало исцеляться. Я не могла пережить то же самое дважды, поэтому постаралась никогда больше не встречаться с ним. Видишь ли, я из хорошей семьи, но мы всего лишились. Все наши земли и дома пропали; нас, можно сказать, изгнали из общества. Я была не в том положении, чтобы заявлять о своих правах. Я понимала, что не дам ему счастья.

– Но раз вы из хорошей семьи… Едва ли ваш союз можно было назвать мезальянсом! Он больше не пытался увидеться с вами?

– Много раз. По правде говоря, отчасти поэтому мы приехали в Англию.

Вздохнув, Бель закрыла лицо руками.

– Сегодня граф Торнтон… попросил меня выйти за него замуж.

Алисия явно встревожилась:

– И что ты ему ответила?

– Что я не могу. Что мы не пара. Что я погублю его, если отвечу согласием.

Тетка накрыла ее руки своими; Бель склонилась и поцеловала руки Алисии.

– Аннабель, думаю, ты приняла верное решение.

– Правда?

– Да. Ты поступила так же, как я. Отпустила графа, позволила ему жить своей жизнью. Той жизнью, для которой он был рожден. Жизнью, которой он лишился бы навсегда, если бы ты думала только о себе.

– Но мне больно… Вот здесь. – Она приложила ладонь к сердцу.

– Тебе стало бы еще больнее, если бы ты поняла, что граф не оправдал связанных с ним ожиданий. Сейчас ему кажется, что это не имеет значения, но в конце концов он тоже все поймет. Страсть проходит; остаются лишь сознание вины и боль. Ты все прочтешь в его глазах, когда он больше не сможет скрывать свои чувства. И тогда ты возненавидишь саму себя. Как возненавидела бы я, если бы послушала свое сердце.