Счастливчик

Джона нет, он мёртв.
Умер в расцвете сил. Как позже скажут:
Найден в своей собственной кровати — после смеха
Его захлестнула волна страха, накрывающая всех нас,
Словно тонна свинца.
Кажется, пытаясь не «сгореть» он слишком круто завернул.
Иди, если идешь,
Даже если придётся карабкаться вверх.
Помни, твоя работа — не преступление.
Просто старайся не позволять им отнимать у тебя время впустую.
Вот для чего я здесь…[49]

Я думал об этой песне и Трейси на протяжении всего следующего безумного года. Весной 1987 Трейси, свободная к тому времени, приехала на пробы фильма «Яркие огни, большой город», который должен был сниматься в Манхэттене. Ей дали небольшую роль, а к концу съёмок у нас завязался роман. Настоящие отношения, а не притворные, которые мы изображали в семи эпизодах, показанных на телеэкранах Америки. Поиски дома в Вермонте в октябре, помолвка на Рождество и последующая летняя свадьба.

Вот такая история…

ДЕЛО ВЫБОРА

Арлингтон, Вермонт, июль 1988.

Мы с Трейси поженились 16 июля 1988 — отзывы о свадьбе были ужасны. «Глоуб» на первой странице написала, что свадьба была полным фиаско. «Нэшнл Энквайрер» разместила отчёт своего «инсайдера»: «Люди задыхались и чуть ли не падали в обморок после церемонии». Людям не понравились наши свадебные наряды, их удивляло, что газеты об этом ничего не написали. «Тайная свадьба превратилась в цирк», — было сказано на первой полосе «Стар», где заголовок начинался со слов «Малыш актёр Майкл Джей Фокс…» Когда газеты или журналы начинали прохаживаться по мне, я всегда от этого заводился. В этот раз я был бессилен противостоять им.

Вообще-то странно, что наша свадьба подверглась «рецензированию», мы с Трейси никогда не связывали её с нашим творчеством. Более того, ни один из «рецензентов» не был свидетелем тех событий, что описывал и высмеивал. Как ни глянь, это были скромные интимные посиделки: не было ни дядюшек, ни тётушек, ни даже двоюродных братьев и сестер. Так на мне сказалось влияние Трейси. С самого начала совместной жизни нам важно было, чтобы у нас было побольше личного пространства за пределами суматошной работы.

Но пытаясь провести небольшую свадьбу в Вермонте, настолько далеко от Голливуда, насколько удалось забраться, мы невольно бросили прессе кость. Таблоиды по всем фронтам начали массированное наступление с целью узнать время и место проведения свадьбы. А затем сделать фотографии, не важно, чего им это будет стоить. Мы с Трейси решили неотступно придерживаться начального плана. Эта взаимная игра в кошки-мышки показала, насколько тяжело провести границу между публичной и личной жизнью.

После того, как навязчивые таблоиды — иногда комично, иногда опасно — пытались помешать нам и у них ничего не вышло, они разразились издевательскими комментариями, что стало для меня последней каплей. С тех пор многое изменилось. В первую очередь я стал меньше злиться, если вообще не перестал. Большинство попыток прессы вмешаться в свадьбу не имело долгоиграющих последствий, просто повеселило публику. В будущем общественное недовольство после трагической гибели принцессы Дианы из-за посмертных фотографий папарацци заставило прессу угомониться или вообще отказаться от их партизанских тактик 80-х и 90-х.

Последнее и самое важное: после свадьбы я нашёл в себе силы убраться ко всем чертям из «Дома веселья». Это решение не было связано с моим будущим или будущим Трейси. Дело было не в самом выборе — я собирался вести борьбу, чтобы установить и защитить границы между личной жизнью и публичной. Это означало стать трезвомыслящим и достаточно решительным, чтобы сказать «нет» некоторым людям, которые привыкли слышать от меня только «да». Мы собирались разъяснить себе, своим семьям, да и всем, кому на нас было плевать: неважно, чем мы зарабатывали на жизнь — наша новая совместная жизнь будет протекать не в выдуманном мире.

За месяц до свадьбы «Энквайрер» написал, что мы с Трейси собираемся пожениться в Вермонте 16 или 17 июля. Неизвестно где они взяли эту информацию, но она была верна. Чтобы сильнее убедить нас в их непременном появлении — по приглашению или без, — они опубликовали аэрофотоснимок нашего вермонтского дома. Вскоре моему агенту позвонили из «Энквайрер»: они знали все подробности предстоящей свадьбы и предлагали сделку. Если мы согласимся предоставить им эксклюзивные права на фотосъёмку, они заплатят нам $50.000 и обеспечат охрану от других репортёров и фотографов, которым вздумается пролезть на мероприятие. Разумеется, снимок нашего дома был задуманным ультиматумом: или вы приглашаете нас или мы всё вам испоганим.