Счастливчик

– Красивый мальчик, – сказала Аня чистую правду. – У нас тоже сын – Андрей. Ему уже, правда, сорок три года. Он – доктор наук.

– Замечательно. Анна Тимофеевна, я посмотрела вашу босоножку и пришла к выводу. Что ее можно починить в домашних условиях. Если ваш таинственный муж мне поможет, то справимся быстро. Как его хоть зовут?

– Он тезка вашему сыну – Вениамин Сергеевич.

– Удивительно. Он тезка не только по имени, но и по отчеству, – с нескрываемой тревогой в голосе констатировала хозяйка. – Может быть, у нас и фамилии одинаковые?

Она подошла к Ростовцеву и пристально посмотрела ему в глаза. При этом у Вени было одно желание – обнять ее и попросить прощения.

– А вот, скажите мне, пожалуйста, Вениамин Сергеевич, где я вас могла раньше видеть? – не унималась мама.

– Ладно, хорошо, я все скажу, – решительно проговорил Ростовцев, наблюдая за нарастающим ужасом в глазах Ани. – Не хотел, но скажу. Вы могли меня видеть везде, Людмила Алексеевна – по телевизору, в газетах, на различных плакатах. Дело в том, что моя фамилия хоть и похожа, но другая – Рословцев… Рословцев Вениамин Сергеевич. Помните такого?

– Ну конечно, помню! – радостно воскликнула мама. – А я уж думала, что присутствую при каком-то странном наваждении.

Она засмеялась и в этом ее с удовольствием поддержала гостья, которая тоже ожидала чего-то худшего. Вдруг на мгновение хозяйка посерьезнела и спросила:

– Погодите, Вениамин Сергеевич, а откуда вы знаете мое отчество? Я ведь назвала вам только свое имя.

– Ну, что вы, Люда? – пришла на выручку Анюта. – Там, на лестнице вы сказали и свое отчество, но потом настояли на том, чтобы мы вас называли только по имени.

– Правда, что ли? – удивилась Людмила. – О, господи! Совсем я что-то сегодня… Вениамин Сергеевич, не обращайте внимания. Возьмите эту иголку и проколите вот здесь…

Вскоре босоножка стала выглядеть лучше новой, и гости стали прощаться. Людмила, посетовав, что Сергея нет дома, достала фотоаппарат и сделала снимок на память. В той, другой жизни, это называлось бы «селфи», но сейчас это была просто фото с задержкой. Для Вени проблема была в другом – на фотографии должны были быть видны слезы в его глазах.

До Москвы оставалось чуть более двух часов. Поезд только что миновал Калинин. По вагону вначале проследовали какие-то железнодорожные чиновники, а затем группа милиционеров. И те, и другие заглядывали в каждое купе и внимательно изучали пассажиров. В первом случае один из проверяющих узнал Веню и расплылся в улыбке:

– Товарищ Рословцев?

– Да.

– Следуете из Пскова?

– Да. В чем, собственно, дело?

– Скоро узнаете, Вениамин Сергеевич. С минуту на минуту прозвучит важное правительственное сообщение. Слушайте радио и… счастливого пути.

– Уже в Москве он узнал, что его, как и некоторых пассажиров, должны были снять с поезда и арестовать. Просто в последний момент его отстоял Романов.

А в тот момент действительно наверху что-то щелкнуло, и раздался голос ведущего диктора страны:

– Внимание, работают все информационные службы Советского Союза. Товарищи! В Москве разоблачена антисоветская, антипартийная и антиправительственная группировка под руководством известных деятелей Петрова, Горбачева, и Яковлева. Причиненный ими вред государству невозможно переоценить. Достаточно лишь сказать об их заигрывании перед империалистами и китайскими оппортунистами. Благодаря профессиональным действиям наших специальных служб в короткое время были выявлены тысячи пособников заговорщиков. В ближайшее время их имена будут опубликованы в средствах советской информации. Каждый честный гражданин нашей великой страны обязан сообщить об известном ему местонахождении кого бы то ни было из них. Товарищи! Сегодня на заседании экстренного Пленума Центрального Комитета новым Генеральным секретарем избран товарищ Сидоров Олег Васильевич. Он также назначен Председателем Комитета по ликвидации последствий заговора. Товарищи, призываем вас – в это ответственное для страны время будьте бдительны. В ближайшее время слушайте и смотрите выступление товарища Сидорова Олега Васильевича.

Сообщение передавалось через каждые полчаса. Веня угрюмо смотрел на мелькающие за окном пейзажи и думал о катастрофической нелогичности происходящих событий.

Глава Шестнадцатая, которая должна была быть последней