Счастливчик

Возле валуна состоялась церемония прощания. Ростовцев точно знал, что портал он проходит в последний раз. Вопрос был в том, встретится ли он еще со своими театральными друзьями? И дело даже было не в возрасте. Пять лет он уж как-нибудь протянет. Просто спустя это время в одном дне сойдутся обе реальности – текущая и «пятидесятилетней давности». Это пугало, но не являлось смертельным. Что и радовало.

Крепко обнявшись с каждым, Веня со слезами на глазах прошел портал.

Глава Пятнадцатая, в которой Веня уже ни на что не способен влиять

Андрей обнял его, и, как и в случае с Игорем, тут же отскочил в сторону.

– Что такое, отец? Как ты это выдерживаешь? – скорчив от боли гримасу, проговорил он.

– Это мы уже проходили. То же самое было и в прошлый раз – с Игорем. А я ничего не ощущаю. Привык. Или наоборот – тот, кто это устроил, ко мне привык. Ну, что ж, моя миссия на сегодняшний день закончена, поэтому с чувством исполненного долга поедем к маме. Она, наверное, уже успела нам рыбки поджарить.

Более года Веня был пенсионером. Он не стал цепляться за должность, как его многие коллеги, а позволил-таки ощутить себя свободным человеком. Как честный и порядочный чиновник, дожив до семидесятилетнего юбилея, он с легким сердцем ушел на отдых. Внезапное состояние свободы напомнило ему ту, другую жизнь, когда он был еще совсем молодым парнем. Тогда он мало чем был ограничен и мог распоряжаться собой, как хотел. Условие было одно – свобода действий не должна мешать учебе и работе. Никаких идеологических догм до двадцати шести лет он не ощущал.

Сейчас он много путешествовал. В основном, с Анютой, но иногда и в одиночестве. И не по заграницам, а по родной стране. Она была так велика, что и двух жизней не хватило бы, чтобы все посмотреть, а не то, что одной старости. За всякими разными рубежами он успел побывать, когда работал в международных отделах министерства и Центрального Комитета.

Предположение Вени оправдалось – на обед была рыба. Это чувствовалось уже возле ворот. Когда же они распахнулись, взору предстала типичная картина последних дней. Посреди лужайки возвышался стол с бутылками и закусками, главной из которых было огромное блюдо с поджаренными трофеями. Ростовцев поймал себя на мысли, что подобную картину он видел не далее, как полчаса назад. Там, в две тысячи семнадцатом году, тоже была лужайка, стол и тот же коньяк «Кремлевские звезды».

За столом сидели Аня, Раиса и ее новый муж Петр, который всего на три года был старше Андрея.

– Парни, мы вас заждались! – радостно закричал Петр, – Еще бы пять минут и коньячок – тю-тю.

– Не гони, Петруха! – засмеялся Андрей. – Я вчера на веранде наткнулся на целый ящик этого «тю-тю».

– Ух, ты, – озадачился Петр. – А что ты у меня там делал?…

– Ты видала, Ань? – спохватилась Раиса. – И трех месяцев у меня не живет, а веранда уже его. Глаз да глаз за ними надо.

– Да уж, Рая, пора бы тебе уже и остановиться.

– Уже, Анют, стою. Петя – последняя моя любовь. С ним и помру…

– Тьфу, тьфу, – замахал руками Петр. – Я еще жить хочу.

– И жить хорошо, – добавил Андрей.

– Давайте за это и выпьем, – тут же предложил молодой муж. – Чтоб у нас все было и нам за это ничего не было.

Петр принялся наполнять рюмки, а Аня подвинулась ближе к Вене:

– Может быть, тебе хватит? Ты же говорил, что за этим твоим камнем трезвенники тоже не водятся.

– Ты права. К тому же там те самые «Кремлевские звезды. В этот раз пришлось пропустить граммов сто пятьдесят. Но вот в чем парадокс – при прохождении портала состояние организма как бы обнуляется. Думаю, что сейчас количество алкоголя у меня в крови нулевое.

– Сергеич, – цепляя на вилку полукилограммового судака, проговорил Петр, – я вот что у тебя хотел спросить… будет война или нет?

– Ты имеешь в виду – глобальная? – уточнил Ростовцев. – Между лагерями?

– Ну, да, ядерная – имею в виду.

– Типун тебе на язык! – воскликнула Раиса.

– Думаю, Петя, такой войны не будет. Не самоубийцы же лидеры блоков. Они должны понимать, что одной-двумя бомбами не обойдутся. Будет использован весь арсенал. Ядерное оружие, складированное сейчас в мире, способно несколько раз расколоть планету. В прямом смысле этого слова.

– Не дай бог, – пробормотала Аня.

– Так что же мы ждем? – разрядил обстановку Андрей. – Готов второй тост – за мир во всем мире!

– Ладно, с этим все понятно, – не унимался Петр. – А вот что у нас творится наверху?

– Петя! – воскликнула, озираясь, Рая. – Тебе что, воля надоела?

– Ладно, ладно, – успокоил ее Ростовцев. – Здесь все свои. Я за это ручаюсь и разрешаю обсуждать любые темы.

– Спасибо Сергеич, – обрадовался Петр. – У меня складывается впечатление, что как только ты ушел в отставку, в верхах начался полный раздрай. Главное, тон задает неизвестно откуда взявшийся Сидоров. Зуб даю, забьет он нашего Петрова.

– Меня больше всего коробит, что происходит соревнование в ненависти к противоположному лагерю, – отметил Андрей. – Казалось бы, нужно, наоборот, искать компромиссы и сглаживать острые углы…