Счастливчик

– Взаимно, Виктор Алексеевич. Давайте пожмем друг другу руки и будем считать, что познакомились.

– Принимается, но хочу, чтобы мы с вами пошли дальше. То есть были по отношению друг к другу искренними. Попросту говоря – подружиться. Вот у нас с Михаилом Сергеевичем были… и есть доверительные отношения. Я знаю, например, что вы, Вениамин Сергеевич, обладаете феноменальными способностями. Очень важными, кстати, для общества. Михаил Сергеевич меня в подробности не посвящал, но настоятельно рекомендовал прислушиваться к вашим советам.

– Вы будете первым, кому я подобный совет дам, если он у меня появится. Правда, с возрастом моя феноменальность слегка начала улетучиваться.

– Не расстраивайтесь, Вениамин Сергеевич. Вы нам ценны, прежде всего, как выдающийся партийный деятель. С огромным практическим опытом.

Ростовцев смотрел на новоявленное первое лицо государства и думал, что где-то он такое же встречал раньше. И вспомнил – Петров сильно смахивал на Сидорова. Или наоборот. Такое же слащавое выражение, и одновременно такие же ледяные глаза. Это, наверное, и есть тот самый новый тип руководителя – подумал Веня. Эти слова одно время часто любил повторять Горбачев.

Третьего июня две тысячи двенадцатого года Ростовцеву не надо было далеко ехать, поскольку в этот день вместе с Анютой и Андреем он гостил у Раисы в Сестрорецке. Та уже пребывала на пенсии и, либо сама с удовольствием ездила по родственникам, либо принимала их у себя. Так получилось, что Андрей за свои сорок с лишним лет ни разу не был на маминой родине. Поэтому, отправив свою семью в Сочи, он с удовольствием присоединился к родителям в этой короткой недельной поездке.

После обеда Веня засобирался на поляну. Аня, зная, в каком состоянии он каждый раз оттуда возвращается, всячески пыталась отговорить его от этой затеи.

– Тебе уже за семьдесят, – напомнила она. – Какой интерес тебе с ними встречаться? Это же должно быть сплошное разочарование. Я представляю, как они там на тебя смотрят!

– Анюта, ты ничего не понимаешь. Я им обещал, и они меня ждут. Стоят возле камня и ждут. Тем более, мне нужно кое-что проверить. Должны произойти реальные правильные изменения. Они должны это уже почувствовать. Как и мы тоже. Да и соскучился я по ним…

– Зачем тебе нужно подвергать себя опасности? Хочешь на них посмотреть – сходи в ТЮЗ. Там они все…

– Да, да и я тоже.

– И ты… господи, как же ты был хорош в молодости! Только тебя в театре еще нет. Ты еще учишься в Академии.

– Ты что, ходила туда?!

– И не раз.

– Зачем?

– Просто… посмотреть на тебя.

– Я запрещаю, Аня, тебе это делать! Поняла?

– Эй, старики! Что расшумелись? – послышался голос сына.

Андрей в это время возвратился с рыбалки и открывал ворота во двор. Загнав «Волгу», он подошел к родителям:

– Зря ты, пап, не поехал. Клев был потрясающий. Посмотри там… в багажнике – трофеев полно.

– Хорошо, Андрюш, я обязательно посмотрю, но позже. Сейчас мне нужно отлучиться.

– Куда ты собрался?

– Да, неважно… по личным делам.

– Эти дела не должны быть личными, – вдруг вмешалась Анна. – Если Рая о них всю жизнь знает, то почему родной сын до сих пор не в курсе?

– Анюта, ну зачем ты? Можно же было по-другому?

– Та-ак, дорогие предки. Сказали «А» – говорите и «Б». Что вы такого от меня всю жизнь скрываете? Вы меня знаете – пойду к тете Рае и все выведаю.

– Ладно, сын, отдай свой улов маме и отвези меня… тут недалеко. По дороге все расскажу.

– Андрюша, а обед? – всплеснула руками Аня.

– Спасибо, мама, я не голоден. Да, наверное, мы и ненадолго…

– Максимум часа на полтора, – подтвердил Веня.

– Сынок, тогда у меня просьба – не пускай туда отца…

Куда «туда», Андрей узнал по пути к порталу и никак не мог поверить в то, что отец на самом деле с девяносто первого года рождения. По сути дела, он своему сыну годился в сыновья. Вене пришлось несколько раз повторить рассказ о том злосчастном дне третьего июня две тысячи семнадцатого года.

– Как же ты объяснишь, что камень осуществил перемещение ровно на пятьдесят лет назад? – недоумевал Андрей.

– Это как раз – таки можно объяснить – именно в этой точке пространство свернулось ровно на пятьдесят лет. А вот почему периодичность открытия портала составляет девять лет и почему раз от разу время сжимается, то есть я попадаю на поляну тогда, когда нужно – это могут объяснить либо господь бог, либо… те, кто все это организовал.

Машину, как и в прежние времена, Ростовцев оставил на поляне. Там же он хотел оставить и Андрея, но тот с подобным вариантом не согласился. Мало того, сын настойчиво пытался тоже пройти портал. Вене пришлось применить весь свой богатый жизненный опыт, чтобы отговорить его от этой затеи. Ведь при перемещении, тем более, впервые, могло произойти все, что угодно. Уговорив Андрея оставаться на почтительном расстоянии, Веня направился к камню.

Глава Четырнадцатая, в которой Веня пытается оправдаться