Счастливчик Леонард

Где именно находится долина Прежних, дон Франциско отвечал весьма уклончиво. Он лишь заявил о том, что вначале нам нужно спуститься по реке Карбе до самого моря. Ну а уже затем мы отправимся туда, куда нужно.

Путешествие предстояло длительное, но так оно все обычно и происходит. Нисколько не сомневаюсь — поблизости от тех мест, где, по убеждению маркиза, находится долина Чудес, немало человеческих поселений. В них проживает достаточное количество охотников за сокровищами. И вот они убеждены, что долина располагается где-нибудь поблизости от Карбента. В тех же неприступных Карбентских горах. Которые, кстати, прекрасно видны из окон «Гусей и копыт» — такова уж человеческая натура.

Обсуждая предстоящее путешествие, мы говорили и о том, что нам может понадобиться, заодно инвентаризируя наше скромное снаряжение.

Как Блез наткнулся на корону-шлем, мне понять толком так и не удалось. Вероятно, после его вопроса — нет ли у кого лишнего оселка, палаш подточить? — я посоветовал ему посмотреть в моем мешке. Блез и посмотрел.

— Во, а это что за непонятная хрень? — удивился он, вынимая из мешка поблескивающую штуковину, на которую я уже успел приделать завязочки.

— Так!.. — прошептала Клер, не сводя с меня гневного взгляда. — Кое-кто из нас утверждал, что продал ее!

Тут все было сложно. Когда Клер спросила:

— Лео, ты ее продал?

Я ответил ей:

— А на какие деньги, считаешь, мы купили тебе платья и все остальное?

Получается, напрямую я не утверждал, что продал эту дырявую кастрюлю. Суть в том, что в Карбенте мы бы не смогли взять за нее настоящую цену. Все-таки он не таких вольных нравов, как любой портовый город. Где борделей тысячи, и в каждом из них ее оценили бы по достоинству. Вот там бы мы и погрели на ней руки.

Вкратце ход моих рассуждений был таковым. Я на глаз оценил корону-кастрюлю, разделил вырученную сумму на каждого, и уже из своей предполагаемой прибыли купил Клер подарки.

Но потратил-то я только собственные деньги, взяв их из той доли, которая мне полагалась от продажи остального товара! Позже, когда мы этот предмет действительно продадим, причем за его настоящую цену (подумаешь, к тому времени на нем будет двадцать шесть царапин!), каждый получит свою долю. Если денег будет больше, чем я на то рассчитываю, заберу себе разницу. Если наоборот — вложу их из собственной доли. То есть — все честно!

Пока я специально для Клер делал многозначительный вид — после все объясню, Блез, повертев кастрюлю в руках, решительно надел ее на голову. Дальше произошло вот что. Вздрогнув, он изменился в лице, после чего обвел взглядом нас троих, задержавшись им на Клер. Памятуя, чем все закончилось в случае с ней самой, я стремительно прикрыл девушку телом.

Думая о том, что главное — успеть сбить с головы Блеза эту штуку, когда он на нее кинется. Справиться с ним мне будет трудно, и дело не обойдется без повреждений у нас обоих. А если Клер кинется защищать еще и Барри, который грыз толстенную говяжью кость, и та исчезала с пугающей быстротой, дело может закончиться вообще плачевно. К моему удивлению, вместо того чтобы наброситься со страстными объятиями на девушку, Блез отвернулся от всех, уставившись на мерцающий огонек светильника. Отрешенно так уставился, молча, не говоря ни слова.

Молчали и мы. Мы с Клер — по понятной причине, ну а Головешка — потому что никогда прежде ему не доводилось видеть Блеза в таком отрешенном состоянии.

Наконец он заговорил:

— Я должен был его убить, обязательно должен был! Но не сделал этого, потому что струсил! Но я должен был это сделать, даже ценой собственной жизни!

Дослушивать то, что больше всего походило на исповедь, я не стал, сорвав с его головы эту штуку. И Блез будто очнулся. Он снова обвел взглядом нас всех, потрепал Барри за ухом…

— Все так и есть, — сказал наконец он. — И это моя боль.

— Почему на Блеза эта штука подействовала именно так? — после затянувшегося молчания спросила наконец Клер.

Конечно же у меня был готовый ответ:

— Потому что она вызывает самое сокровенное. У одних — одно, у других — другое.

— Уж не хочешь ли ты мне сказать!.. — начала было она.

— Хочу, — с готовностью кивнул я. — Просто ты сама себя обманываешь. На самом деле ты другая.

И «другой» ты мне нравишься еще больше…

— Интересно было бы надеть ее на твою голову.

— И чего бы нового ты обо мне узнала?

Я посмотрел на Клер тем особым взглядом, после которого любой девушке становится понятно, что хотел бы сделать с ней мужчина буквально в следующее мгновение. Если она не глупа как пробка, что к Клер не относится ни в коей мере.

— Нет, я не такая, — немного подумав, ответила девушка. — Точно не такая!

И что плохого в том, если ты все же была бы «такой»? Конечно, не ко всем мужчинам подряд, а только к тому, который очень тебе нравится?

— А давай проверим еще раз?

— Нет, — покачала головой Клер.

— Боишься саму себя?

— Да ничего я не боюсь! А уж себя — так вообще ни капельки!

— Так, может, все же наденешь? — спросил я с самым равнодушным видом. — Если «ни капельки»?