Счастливчик (СИ)

-- Все будет хорошо, -- Маргарет гладит ее по плечу. -- Он вернется, -- а на самой лица нет.

До меня только сейчас доходит, что так о своих командирах не переживают. Или я заразился больной фантазией от Тима и Нормана, или между медиком и капитаном что-то есть. Хм, а что? Красивая пара, кстати.

-- Надеюсь, дело все-таки в выкупе, -- высказывается Дилан.

Согласен с ним полностью. Не очень-то парни в черном дружелюбны. И идея обратиться к Рикардо за помощью уже не кажется такой унизительной, как прежде.

***

Капитан возвращается минут через двадцать. Жив-здоров и даже не избит, только хмурится еще сильнее.

Ди вскакивает и бросается ему на шею. Замечаю, как Мэг вздрагивает и собирается тоже подняться, но потом отводит взгляд и остается на месте.

Капитан обнимает дочь, а потом мягко отстраняет от себя, чтобы иметь возможность оглядеть всех присутствующих.

Пора бы уже что-то сказать, но Джонатан молчит, то ли не находя слов, то ли сил.

-- Ты выяснил, где мы? -- не выдерживает Дилан.

-- Выяснил, -- кивает капитан. -- Мы... в заднице.

Отворачиваюсь, старательно маскируя вырвавшийся смешок кашлем.

***

На деле, Роу позвали, чтобы поставить перед фактом: наш корабль у них, наши документы у них, все наше имущество у них. Где мы? Верно, в неисследованной части космоса, о которой никто не знает, и где нас никто не станет искать, следовательно, мы в их полной власти. Деньги? Нет, не нужны. А нужна только...

-- Рабочая сила? -- не веря, переспрашивает Дилан.

-- Да, -- мрачно подтверждает капитан.

Не я ли на днях смеялся над собой, когда рассуждал, не продадут ли преследователи нас в рабство? "Какое рабство в наше время?" -- кажется, так я подумал. У моей интуиции, оказывается, своеобразное чувство юмора.

-- Ерунда какая-то, -- не верит Мэг. -- Какая еще рабочая сила? Сейчас все достигается с помощью техники.

-- Папа, они сказали, какого рода рабочая сила? -- Ди.

Джонатан качает головой.

-- Их капитан сказал, это все, что мне пока следует знать. Живыми нас никто не отпустит. Хотим пожить еще немного, нужно быть паиньками. Если нет -- он готов в любой момент сбросить лишний балласт.

-- Это возмутительно! -- вдруг взрывается Томас, совсем расклеившийся без самогона. -- Я не собака, чтобы служить любому, кто заявит на меня права.

Любому, ага. Похоже, кто-то не слышал о собачьей верности.

-- Я немедленно положу этому конец! -- он бросается к двери и начинает в нее тарабанить, выкрикивая ругательства.

Пожалуй, Томас прав, так он сможет положить конец -- всем нам. Отличный план: ничего не выяснить, но разозлить здоровых дядек с оружием, когда сами заперты в комнате с гладкими стенами.

-- Том, прекрати немедленно! -- рявкает капитан, но его крик на слетевшего с катушек бухгалтера как мертвому припарка.

-- Томас, пожалуйста, -- Дилайла.

-- Том, остынь, -- Дилан.

-- Тише, ты чего? -- Норман.

-- Уймись уже, -- Эд.

-- Жаль, у меня нет успокоительного, -- Мэг.

Зато у меня есть. Сколько можно уговаривать человека, который себе-то не отдает отчет в том, что делает?

Поднимаюсь с пола. Подхожу к бьющемуся в дверь и сыплющему проклятиями Томасу, настолько увлеченному своим занятием, что совершенно не замечающему, что творится у него за спиной. И... вырубаю его одним ударом в лицо, как когда-то учил сержант Ригз. Эдварда таким способом я бы, конечно, не вырубил, а с Томасом -- ничего, срабатывает.

-- Ах-ты-ж-ёж, -- на выдохе и скороговоркой произносит Норман, остальные смотрят на меня так, будто у меня во лбу вдруг засияла звезда.

-- Что? -- спрашиваю язвительно. -- Дадим им повод нас пристрелить? -- подхватываю бесчувственного Томаса под мышки, чтобы убрать от двери. -- Может быть, кто-нибудь поможет мне его оттащить?

Дилан приходит на выручку. Эдвард задумчиво трет переносицу, провожая нас взглядом. Еще бы -- бить своих у них не принято.

-- Иногда пощечина очень хорошо помогает, чтобы прекратить истерику, -- серьезно замечает Маргарет, как я понимаю, в мою защиту. Обожаю Мэг, без шуток.

-- Ничего так пощечина, -- бормочет Норман, поглядывая на меня с опаской. Можно подумать, я размозжил его другу голову.

Больше никто ничего не говорит по поводу моего поступка. Когда мы с Диланом оттаскиваем Томаса, и я возвращаюсь на свое место, капитан молча ловит мой взгляд и кивает.

Морщусь в ответ. Честное слово, мне сейчас наплевать на его одобрение.

***

Не знаю, сколько времени проходит. Свет в камере не гаснет и не тускнеет, поэтому не понять, день сейчас или ночь. Еду приносят дважды, и оба раза вырваться под дулами игольников нет ни малейшего шанса. Самый крупный и хмурый спрашивает, что за шум у нас был? Роу отвечает, что им показалось. Здоровяк хмыкает и уходит.

Очнувшийся Томас больше не устраивает сцен. Молчит. В мою сторону даже не смотрит. Честно говоря, я опасался, что, придя в себя, он с еще большим энтузиазмом кинется выяснять отношения, но нет. Том включает голову и теперь ведет себя паинькой. Пожалуй, все же выпьем с ним вместе, когда выберемся из этой передряги.