Счастливчик (СИ)

Изабелла чувствует себя как рыба в воде, сразу видно, что прекрасно здесь ориентируется. Поворачиваем, снова шагаем вперед, здесь рельсы блестящие и явно не простаивающие.

-- Смотри, -- Изабелла вдруг останавливается и светит карманным фонариком себе под ноги. Тут на стенах светильники, но они дают слишком мало света из-за того, что расположены на большом расстоянии друг от друга. -- Это и есть синерил, -- поднимает и протягивает мне камень размером с теннисный мячик.

Беру и рассматриваю его на раскрытой ладони. Изабелла так заботлива, что даже подсвечивает мне фонариком.

Я не геммолог, и на мой взгляд профана в этом деле, камень похож на сапфир. Красивый, ярко-синий. Надо же, из такой красоты делают смертоносный наркотик.

Не могу удержаться.

-- Тебя не волнует, сколько людей в мире гибнет от "синего тумана"? -- спрашиваю.

Изабелла равнодушно пожимает плечами.

-- А сколько -- от сигарет, алкоголя, от опасной езды? -- не сомневаюсь, ответ на этот вопрос заготовлен заранее и повторялся множество раз. -- Так что теперь, запретить производство флайеров, чтобы люди перестали в них биться?

-- Это ведь не твои слова?

Она успевает сделать несколько шагов вперед, поэтому ей приходится обернуться, чтобы увидеть мое лицо.

-- Не мои, -- признает. -- В свое время я задавала те же вопросы, и мне дали на них исчерпывающие ответы. Со временем я полностью с ними согласилась. Уверена, когда станешь старше, и ты начнешь относиться к этому проще, -- она забирает у меня синерил, бросает под ноги и наступает каблуком, превращая его в пыль, демонстрируя, что он, может, и похож на сапфир, но гораздо более хрупкий. -- Пойдем.

Изабелла отворачивается и продолжает движение, ускоряя шаг. Приходится следовать за ней.

***

Забой, как назвала это место Изабелла, гораздо больше, чем я его себе представлял, -- больше дядюшкиного загородного поместья. И здесь много людей, очень. Одни работают кирками и какими-то молоточками, другие грузят добытое на вагонетки.

Замираю у выхода с раскрытым ртом.

-- Это же прошлый век, -- шепчу.

Изабелла безразлично пожимает плечом.

-- Камни хрупкие, -- та аппаратура, которую получилось закупить, не вызывая вопросов, не справилась. -- Так что вручную -- единственный способ.

Все еще часто моргаю, не веря своим глазам. И мои друзья здесь? Ди где-то тут орудует... киркой?

-- Женщины тоже здесь? -- спрашиваю, потому что пока не вижу ни одной.

-- Есть парочка, -- охотно отвечает Изабелла, -- но там такие женщины... покрупнее и повыносливее некоторых мужчин. Остальные наверху в бараках -- стирка, готовка, уборка.

Не удивлюсь, если стирают они тоже вручную, а вместо мыла используют песок.

Ладно, пусть даже песок, но мне все равно становится легче при мысли, что Ди где-то наверху, а не здесь. Нужно выбираться, во что бы то ни стало, выбираться.

Ловлю на себе пристальный взгляд Изабеллы, вопросительно приподнимаю брови.

-- Я могу тебя оставить? Мне надо переговорить с моими парнями, -- да, вижу, охраны в черной форме тут не меньше, чем работников.

Пожимаю плечами.

-- Конечно.

-- И не бойся, -- добавляет, -- тебя никто не тронет, иначе им не сносить головы, тут все смирные.

-- Это же люди, -- говорю сквозь зубы.

-- Люди, -- соглашается Изабелла. -- Но им не повезло, и теперь они здесь, а жить хочется всем. Хорошо работают -- хорошо едят, -- она, как ей кажется, ласково гладит меня по плечу и отходит. Меня передергивает.

Стоит ей отдалиться, даже воздух становится свежее.

Вижу, как она подходит к группе охранников и указывает на меня, что-то объясняет, должно быть, что я хрупкий, как синерил, и меня следует беречь.

Медленно прохожу мимо работающих людей. Все в грязи с головы до ног, покрыты синей пылью и обычной, и всех я вижу впервые.

Где же они?

Наконец замечаю знакомую фигуру. Джонатан! Бросаюсь к нему чуть ли не бегом.

-- Капитан! -- окликаю. Я чертовски рад его видеть.

Он как раз грузит синерил в вагонетку и стоит к ней лицом, не видит меня. Но слышит прекрасно -- его спина каменеет. Роу поворачивается ко мне не спеша, будто в замедленной съемке, замираю, вглядываюсь в его перепачканное пылью лицо, пытаясь прочесть выражение.

А потом падаю.

Движение капитана и его удар мне в челюсть не столько стремительны, сколько я совершенно их не ожидаю.

Охрана тут же бросается к нам. Вскакиваю на ноги как раз в тот момент, когда двое самых быстрых заламывают Джонатану руки.

-- Стойте, стойте! -- кричу, перебарывая желание схватиться за челюсть (больно, черт!). -- Я просто подвернул ногу, сам упал!

Оглядываюсь, но, слава богу, не вижу Изабеллы, значит, и она меня. Отлично.

Охранники замирают, смотрят с недоверием.

-- Парни, чистой воды недоразумение, -- заверяю, пытаясь улыбаться, но это все-таки больно.

Ничего не выходит -- мне не верят.

Ладно, решаю зайти с другой стороны:

-- Вы хотите, чтобы Изабелла спустила с вас шкуру за то, что недоглядели? Давайте забудем, и у всех будет меньше проблем, а? -- прикладываю ладонь к груди. -- Я вас не сдам, честное слово.