Счастливчик Старр

Он рысью устремился вперед, его металлические ноги двигались как-то невпопад. Лаки следовал за ним. Он чуть отстал, чтобы наблюдать за походкой робота. То, что на расстоянии казалось Лаки подпрыгиванием или неуклюжей рысью, вблизи превратилось в явно выраженную хромоту. Хромота и надтреснутый голос — две неисправности в роботе, имеющем внешность механического чуда. Его осенило, что робот мог быть не приспособлен к жаре и радиации Меркурия. Это, вероятно, и послужило причиной механического нарушения. Лаки, как ученый, почувствовал глубокое сожаление. Это было чересчур роскошно — сознательно допускать такие неполадки.

Лаки с удивлением посмотрел на машину. Под массивным кожухом хромированной стали чувствительнейшая платиново-иридиевая яйцеобразная губка, размерами с человеческий мозг. Внутри ее квадрильоны позитронов возникали и исчезали в миллионную долю секунды. И, появляясь и исчезая, они заполняли многочисленные дорожки, напоминающие клетки человеческого мозга. Инженеры рассчитали эти позитронные дорожки, заставляя их служить человечеству, и вложили в них «Три закона роботехники». Первый закон гласил, что робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред. Он не мог отступить от этого закона, не мог изменить его. Третий закон гласил: робот должен заботиться о своей сохранности, если это не вступает в противоречие с первым или вторым законами. Лаки очнулся от задумчивости, когда робот пошатнулся и чуть не упал. На поверхности почвы не было сколько-нибудь заметных неровностей, ни одного бугорка, за который могла зацепиться нога. Если горки были бы, то черная линия тени обрисовала бы их. Грунт в этом месте был плоский, как стол. Шаги робота просто оборвались без всякой причины и его бросило в сторону. Резко замахав руками и ногами, робот восстановил равновесие и продолжал энергично шагать к тени, как будто ничего не случилось.

Определенно, он находится в состоянии, непригодном для эксплуатации, подумал Лаки.

Они вместе вошли в тень, и Лаки включил фонарь.

— Ты поступаешь неправильно, разрушая необходимое оборудование. Ты причиняешь вред людям,— сказал он.

Лицо робота ничего не выражало. Оно ничего и не могло выражать. Спокойным голосом он сказал:

— Я повинуюсь приказам.

— Это второй закон,— сказал Лаки,— ты не можешь повиноваться приказам, причиняющим вред человеку. Это нарушает первый закон.

— Я не видел никаких людей, я не причинял никому вреда.

— Ты причиняешь вред людям, которых ты не видишь. Я говорю тебе это.

— Я не причинил вреда ни одному человеку,— упрямо повторил робот, и Лаки нахмурился при этом бессмысленном повторении. Несмотря на безукоризненную внешность, возможно, это была не очень перспективная модель.

— Я проинструктирован избегать людей,— продолжал робот Меня предупреждают, когда приходят люди, но я не был предупрежден о вас.

Лаки взглянул за пределы тени, на сверкающий меркурианский пейзаж, грунт был ярко-красный и серый, покрытый черными пятнами рассыпчатой породы, которая, казалось, была обычной в этих местах. Он думал о Майндзе, дважды заметившем робота, но терявшем, его из виду при попытке приблизиться к нему. Вот почему он и рехнулся. Его собственная тайная вылазка на Солнечную сторону, благодаря эргометру, увенчалась полным успехом. Внезапно он властно спросил:

— Кто приказал тебе избегать людей?

Лаки не рассчитывал застать робота врасплох. Мозг робота механический, думал Лаки, его нельзя обмануть или одурачить. Он играл с выключателем, притворяясь, что пытается заставить фонарь светить ярче.

— Я проинструктирован не отвечать на такие вопросы,— сказал робот, а затем медленно, скрипуче, как будто слова выходили помимо его воли, он произнес:— Я не хочу, чтобы вы задавали мне такие вопросы. Они расстраивают меня.

Нарушение первого закона еще больше расстроит, подумал Лаки.

Он нарочно вышел из тени на солнечный свет. И спросил последовавшего за ним робота.

— Какой твой серийный номер?

— Рл-086.

— Очень хорошо. Рл-086, ты понял, что я — человек?

— Да.

— Я не приспособлен к длительному нахождению под Солнцем Меркурия.

— Так же, как и я,— ответил робот.

— Я так и думал,— Лаки вспомнил, как ходил робот и как он чуть не свалился на ровном месте,— человек намного менее приспособлен к этому, чем робот. Ты понял меня?

— Да.

— Теперь слушай. Я хочу, чтобы ты прекратил свою разрушительную деятельность, и еще хочу, чтобы ты сказал, кто приказал тебе выводить из строя оборудование?

— Я проинструктирован...

— Если ты не будешь мне повиноваться,— повысил голос Лаки,— я останусь здесь, под Солнцем, пока оно не убьет меня, и ты нарушишь первый закон, так как ты позволишь мне умереть, хотя и будешь в состоянии предотвратить это.