Счастливого Рождества с Джуди

Я нащупал пуговицы на ее блузке и стал постепенно вытаскивать их из петель. Джуди резко вздохнула, когда я сдернул материал с ее плеч. Мои глаза жадно поедали ее, я просто не мог отвести взгляда от кремовой плоти. Ее бюстгальтер аккуратно поддерживал полные груди, которые мне тут же захотелось попробовать на вкус. Джуди позволила блузке скользнуть на пол, а потом протянула мне свитер. Вместо того, чтобы последовать желанию сорвать с нее бюстгальтер, я все же решил надеть на нее свитер. Он повис на ней, и мне понравилось, какой маленькой она в нем казалась. Как будто Джуди нуждалась в защите, а я был мужчиной, который мог обнять ее и сберечь от всего.

— Это тоже? — спросил я, просунув в ее штаны палец и потянув их вниз.

— Тоже, — она словно шептала прямо моему члену.

Расстегнув пуговицу, я потянул вниз собачку на молнии. Когда я опустился на колени, чтобы было удобнее стягивать ткань по ее бедрам, Джуди положила свои руки мне на плечи. Ее сладкий аромат достиг моего носа, напомнив мне, как сильно я желал Джуди. В поле зрения показались бледно-желтые трусики, и я издал низкое рычание. Каким-то образом мне удалось стащить с нее штаны, не уткнувшись лицом между ног, что было настоящим подвигом.

— Тебе холодно? — мои ладони скользнули вверх по ее ногам, остановившись на середине бедра, где заканчивался свитер.

— Да, — Джуди задрожала.

Я задержался на коленях еще несколько мгновений, вдыхая ее аромат, прежде чем поднялся на ноги.

— Одалживай все, что пожелаешь. Пойду приготовлю кофе, — я убежал из комнаты прежде, чем сделал бы нечто непристойное. Как, например, заняться с Джуди любовью на полу шкафа рядом с ботинками моей покойной жены.

«Возьми себя в руки, Кент Кауфман, иначе ты разобьешь бедняжке сердце, и тогда оно будет совсем как твое».

*****

После быстрого обеда из бутербродов и супа, я включил радио, избегая любых рождественских программ. Найдя станцию, где мужчина рассказывал о состоянии экономики, я закурил трубку. Джуди прошлась по моим книжным шкафам, остановившись на одном из романов, и присела рядом на диван. Прикрывшись одеялом, она положила мне на плечо голову.

Ее фамильярный жест должен был меня обеспокоить, но почему-то лишь согрел изнутри.

— Я каждый год преподаю Чарльза Диккенса, — пробормотала она, раскрывая книгу. — Впрочем, не «Рождественскую историю», это довольно забавно, учитывая, что именно она — моя любимая.

— История и у меня одна из любимых, — признался я. — И что же вы преподаете, мисс Холланд?

Джуди повернула ко мне голову и улыбнулась.

— Чаще всего «Повесть о двух городах». Ученики находят ее скучной, но мне она всегда нравилась.

— Тебе нравится преподавать литературу?

— Да, — ответила она, в ее голосе слышалась гордость. — Преподавание — полезная работа, как ты знаешь.

— Я бы не хотел заниматься ничем иным, — согласился я.

— История кажется скучной, — произнесла она, решив меня подразнить.

— Не для меня. Мне нравится переживать прошлое.

— По тебе и не скажешь, — сухо подметила она.

Я вдруг рассмеялся.

— Ты всегда такая дерзкая?

— Всегда.

Я обнял ее одной рукой.

— Хорошо. Никогда не меняйся.

Мы оба расслабились: Джуди стала читать роман, а я смотрел телевизор. В конце концов, мы так и заснули, прижавшись друг к другу.

*****

Я проснулся от того, что промерз до костей. Вокруг было темно, если не считать едва тлеющих поленьев в камине, что могло означать лишь одно: мы остались без электричества. Я застонал, выбираясь из-под Джуди, чтобы встать и добавить в огонь дров. Совсем скоро пламя стало больше, начав разогревать комнату.

— Электричество пропало, — пробормотала Джуди сонным голосом.

— Пока мы здесь, все в порядке. Не думаю, что они заставят нас долго ждать. Оставайся под одеялом, а я приготовлю ужин.

Я оставил ее и пошел на кухню, чтобы зажечь свечи, иначе приготовить еду было бы сложно. Газ все еще работал, потому я решил приготовить консервированный суп с лапшой. Я уже налил суп в две миски, когда почувствовал, как руки Джуди обвились вокруг моей талии. Объятия были теплыми и уютными, потому безмерно меня шокировали.

— Думаю, — произнесла она, а ее горячее дыхание согрело спину, — нам следует украсить дом к Рождеству. Уверена, на чердаке найдутся украшения. Завтра Сочельник и…

Кровь в жилах заледенела, но это не имело ничего общего с падением температуры в воздухе.

— Нет, — прошипел я.

Она отступила назад.

— Я просто подумала, что, может…

Повернувшись к ней лицом, я пытался сдержать гнев.

— Даже не думай, Джуди. Не надо.

Она несколько раз шокировано моргнула, и лишь потом заговорила.

— Ты мог бы сказать и не так жестко.

Я стиснул зубы.

— А тебе следовало бы прекратить тыкать в кровоточащую рану.

Джуди сделала шаг назад, словно мои слова причини ей физическую боль.

— Я просто пыталась подбодрить тебя.

— Ну, значит, не надо, — отрезал я, отворачиваясь, чтобы взять наши миски с супом.

И снова наш ужин прошел в неловком молчании. Из-за меня. Я ненавидел себя, что до сих пор не мог преодолеть боль и дать девушке в моем доме шанс. Но едва мне казалось, что шел в правильном направлении, я оборачивался и отступал на десять шагов.