Счастливой тебе охоты (СИ)

– Если я еще раз увижу, как ты пытаешься отхаркнуть ее имя, я за себя не ручаюсь, – и Джон верит Рамси, когда он говорит так. – Прекрати делать себе больно. Прекрати позволять каждому моему вопросу задевать тебя, – его глаза остаются такими же холодными, как раньше, когда он убирает руку, но теперь Джон четко чувствует, что распустился не только на свой взгляд.

– Может, тогда лучше тебе… делать это все? – он спрашивает спокойным тоном.

– А с чего ты взял, что у меня достаточно опыта, и я не соврал, чтобы выебнуться? – но Рамси только опять смеется над ним. – Хотя твоя правда, что есть, то есть.

– С..? – не спрашивает Джон, но Рамси его понимает. Слишком часто понимает.

– И с теми, и с теми. С женщинами у меня как-то лучше выходило, но был один… три случая. Неважно. Попробуй еще, Джон. Я свое взять всегда успею. И, если честно, не хочу, чтобы ты еще раз въебал мне по роже, – он хмыкает, и Джон так долго пытается понять, стоит ли ему чувствовать себя виноватым за тот момент, что не обращает внимание на то, как Рамси опускает одно важное слово.

– Хорошо, – он шепчет Рамси в губы, снова придерживая – если бы не такое долгое воздержание, у него упал бы уже давно, но Рамси вдыхает в него что-то горячее, с кровавыми брызгами и ледяной крошкой по краю.

Оно льется кровью в рот с новым слюнявым поцелуем, пробегается мурашками от тяжелой лапищи на загривке и покалывающе сводит мышцы живота, когда Джон наконец проталкивает член внутрь, разжимая пальцы. Он шумно выдыхает, нелепо распахнув свой точеный рот, и хватается Рамси за плечо, рваными и тугими рывками проталкиваясь глубже. Рамси резко тянет воздух окровавленным ртом, выгибаясь в пояснице, как от удара, царапая нестрижеными ногтями и шею Джона, и попавший под руку матрас.

– Вот же с-сука ты, Джон Сноу, – шипит он, – а на рожу-то такой обходительный, блядь…

Но Джон только часто дышит Рамси в лицо, испытывая нестерпимое физическое желание несколькими мелкими толчками обкончать ему все нутро. Он насильно сдерживает себя, не без труда немного вытаскивая, и, покачнувшись на руках, нарочно медленно толкается вперед. Рамси сильно морщится от не проходящей боли, но ему нравится.

Нравится, как Джон кладет вторую ладонь ему на живот, почти касаясь приоткрытой головки.

Нравится их смешавшийся омерзительный, грязный, липкий и сладковатый, как гниль, запах.

Нравится отпустить шею Джона и скользнуть левой ладонью под его руку, обхватывая свой тяжелый член, нравится приоткрыть губы болезненной ухмылкой, показывая клыки.

Ладонь Джона соскальзывает по потному животу до груди, натягивая волосы, и он сам склоняется ниже. Рамси подхватывает его правой рукой за ребро, больно сжимая через тоже скользящую футболку. То и дело перехватывает, случайно задевает твердый сосок, и Джон выдыхает сквозь зубы. Рамси замечает и еще раз проводит по нему пальцем, до второго выдоха. Тихо смеется.

– Девка, – дразнится, натирая большим пальцем, щедрее прогибаясь в пояснице. И закатывает глаза до одних белков, когда Джон, шумно фыркнув, ускоряет движения бедер, вместо медленных и тугих толчков принимаясь рвано выдалбливать из него дерьмо. Рамси не хочет сейчас знать, в котором из многих смыслов. Он все равно узнает потом.

Толстые прыщавые ноги Рамси удобно согнуты, зажимают Джону бедра, и кожа трется о кожу до кажущихся искр между волосками. Джон задыхается, почти конвульсивно погружая член в липкий от потных волос по краю, горячий и сочный зад. Раскаленный добела и докрасна, грязный Рамси Болтон насильно расслабляет мышцы, щедро принимая его между каждым своим тугим сокращением. У Джона совсем сухой рот, а виски вымокли насквозь, футболка прилипла к спине, и с поясницы течет аж до самой кучерявой промежности, когда он силой вталкивает член в мягкое и гладкое нутро, почти обдирая шкурку и стараясь задержаться изнутри хотя бы еще немного. Но бедра инстинктивно ходят вперед-назад, так, что мышцы сводит до самых костей, и в паху тяжело тянет, неестественно и естественно, до единственной потребности воткнуться поглубже и, высушивая язык и десны, вдохнуть воздух без капли влаги.

Рамси утробно, сухо смеется, запрокинув голову между прутьями, шершавыми пальцами надрачивая себе и слабо подмахивая толстым задом. Он сам определенно не ожидал, что так втянется. Но у Джона хороший, ладный член, небольшой и щедро текущий смазкой, да так гладко ездящий туда-сюда, что аж жаром обдает до нижних позвонков. Джон все делает так горячо, как будто что-то в нем пошло инистыми трещинами, и из них брызжет кровавый сок сказочных чардрев. Его движения мелкие и рваные, будто волчьи, и псу внутри Рамси нравится, когда его покрывают твердым волчьим членом. Рамси не приходило в голову, что здесь может быть что-то новое и что это новое придется ему по душе.