Счастливой тебе охоты (СИ)

Джон вбивается в его зад остервенело, как намертво заевший механизм, у него, кажется, даже стекленеют глаза, и он только подается вперед, схватившись за бок Рамси, жадно скользя пальцами по потной складке над бедром. Рамси хрипло смеется над ним, скользящим движением оттягивая свои ноющие яйца и снова возвращаясь грубую ладонь на член. У него перед глазами все приятно и легко плывет, когда у Джона крупно вздрагивают ноги и все тело, когда он широко раскрывает глаза, невольно еще подаваясь вперед – как глубоко, сука, – и впиваясь рукой в прыщавое бедро. Он кончает, конвульсивно вздрагивая и шумно дыша, еще несколько раз въезжая по собственной сперме на полную, и Рамси приязненно жмурится, натирая свою снова потекшую головку большим пальцем до искр по нервным окончаниям. И отдрачивает себе резко и рвано, запрокинув голову и еще выдаивая подрагивающий член Джона. Подтекающая сперма оглушающе хлюпает, качающаяся сережка холодно задевает шею, шкурка болезненно скользит по головке, горячий ствол скользит в потном кулаке. Рамси кончает с хриплым рыком, заливая густой спермой футболку Джона, свои грудь и живот. Он рычит еще, натирая член, пока сперма не перестает брызгать сильными струйками. Только когда она уже течет на пальцы, течет по еще твердому стволу, Рамси наконец пьяно смотрит на Джона. Тот прикрыл глаза и дышит через рот; у него дрожат руки.

В пропотевшей футболке очень мокро и жарко. Джон думает, что ему и ей надо бы просохнуть. Есть риск простудиться, конечно, но с такой же вероятностью, как если он останется в мокром. Рамси подается вперед, елозя задом на опадающем члене, кладет тяжелые ладони куда-то на бока. Джон вздрагивает от неожиданности. Старается игнорировать. Берет футболку за низ и мельком думает, что если он еще раз умрет, то всем будет очень неловко раздеть его и увидеть эти длинные белесые потеки спермы на черной ткани. Джон не думает, что еще раз умрет.

Вяло стянув футболку через голову, Джон заваливается назад, давая мягкому члену выскользнуть из мокрого зада. Это отдается вздрогнувшими бедрами, но после он снова расслабляется. Голова ужасающе пустая и хочется только найти сигареты. Джон вспоминает, что они лежат почти под рукой, должны были остаться валяющимися в изголовье кровати. Рамси нависает над ним.

– Знаешь, что я люблю после хорошего траха? – он спрашивает все еще низко, опираясь мощной рукой по правую сторону от лица Джона, явно не расстраиваясь от того, как невежливо тот избежал его объятий. Джон медленно смаргивает и не спрашивает. Рамси проводит себе по груди, собирая собственную сперму на пальцы и задумчиво оглядывая их. – Чтобы хорошенькая девчонка еще отсосала мне, чтобы сосала уже мягкий, пока все не выйдет, – чтобы надрезать ей еще щеки. По зарубке за каждую царапину зубами. Хах, как будто у нее еще будут зубы в этот момент. Ну да причина порезать завсегда найдется.

– Я не девчонка, – безэмоционально отвечает Джон, все еще медленно моргая и потягиваясь за сигаретами.

– А я тебе предлагаю, что ли? – смеется Рамси, сам довольно и сочно облизывая густые потеки со своих пальцев. – Я из вежливости, разговор поддержать, – он говорит невнятно и глотает, косо смотря на Джона. Джон глядит на него без чувств, прикуривая и глубоко затягиваясь. Рамси ложится рядом на бок, вытягиваясь и щекотнув руку Джона волосами на груди. И не стесняется обтереть еще член, поправить яйца и сунуть руку между толстых бедер, подтираясь пальцами. Джон никак не реагирует, смотря в потолок, даже когда Рамси не глядя вытирает руку о матрас рядом с его бедром.

– Я не знаю, – говорит наконец Джон, докуривая до середины.

– Че не знаешь? – Рамси не слишком, но разморен, и его тон ленивый, довольный, как протяжное мурчание.

– Ничего, – Джон сглатывает, едва выдохнув и сразу снова почти насильно затягиваясь.

– А кто че-то ваще знает? – фыркает Рамси. – Вон Русе думал, что знает все, блядь, на свете. И где он щас? Хе, – он удовлетворенно фыркает еще раз, укладываясь удобнее и прикрывая глаза.

– Я не знаю, что я сделал, – опустошенно говорит Джон. Его тело полностью расслабленно, и голос ровный.

– Ты выжил сегодня и вроде как только что неплохо потрахался, – равнодушно отвечает Рамси, не открывая глаз. – А такое вообще сейчас не каждому выпадает.

Джон ворочается рядом и, судя по звукам, перекладывается и снова тушит сигарету о ножку кровати. Рамси приоткрывает один глаз, но Джон так и лежит на боку, спиной к нему, и не встает одеться. У него очень острые позвонки и россыпь родинок на плечах.

– Да ладно, волчонок, че ты, – Рамси нарочно небрежен, мягко и с лаской провоцируя Джона. Но Джон задает не тот вопрос, которого он ждет.

– Почему ты так меня зовешь? – он ни разу не спрашивал, почему Рамси зовет его по имени и фамилии, но к этому придрался.

– Не знаю. Похож, – пожимает плечами Рамси. – На тамаскана своего. Только глаза не кровавые.

Джон хмыкает с какой-то еле слышной печалью.