Счастливые сестры Тосканы

– Знаешь, пофигистки обычно всем парням пофигу. – Люси передает мне помаду. – Давай хоть губы слегка подкрась.

Я отступаю на шаг и непроизвольно прикасаюсь к шраму под нижней губой.

– Нет, спасибо.

Люси только качает головой. Я отворачиваюсь, и тут рядом возникает Поппи с ярким шелковым шарфиком в руке.

– Ты позволишь?

Я торможу только долю секунды, а потом послушно наклоняю голову. Тетя повязывает шарф мне на шею, а я вдыхаю цитрусовый аромат ее духов.

Поппи отступает на шаг и склоняет голову набок:

– Так-то лучше.

В качестве последнего штриха она слегка взбивает шарф у меня на шее.

– Неплохо, Поппи, – говорит Люси и поворачивается ко мне. – Эмили, твоему стилисту вот-вот стукнет восемьдесят. До чего же ты докатилась.

Мы выдвигаемся на ужин: тетя в оранжевом платье, я в ярком шелковом шарфе и Люси в серебристом платье-чулке. Тени удлиняются, зажигаются уличные фонари. По пути к лифту я беру Поппи за руку. На выходе Люси тоже берет ее за руку и ведет через лобби. Так мы идем по вымощенной булыжником мостовой. В квартале от отеля Поппи не выдерживает и вырывается от нас:

– Может, перестанете уже обращаться со мной, как с умирающей старушенцией?

И не успеваем мы и глазом моргнуть, как тетя избавляется от наших заботливых рук и быстро идет к мосту. Мы с Люси еле-еле за ней поспеваем. Сворачиваем на широкую улицу. Какая-то женщина высунулась из окна, чтобы снять высохшее белье, и приветливо машет нам. В окнах домов уже горит свет, на улицу выплывают ароматы приправ. Я представляю, как целые семьи рассаживаются ужинать вокруг стола, и стараюсь запечатлеть все это в памяти, чтобы когда-нибудь описать в своем романе.

Поппи сворачивает на узкую улочку и ненадолго останавливается: лишь затем, чтобы подобрать с мостовой монетку и опустить ее в сумочку. Здесь намного холоднее и темно, как будто солнце уже зашло. Я начинаю подозревать, что мы заблудились.

– Ага, вот оно! – радостно восклицает тетя, увидев вывеску ресторанчика «Карлуччи». Он находится в самом конце улицы Пеццана.

Поппи направляется туда, распахивает двери и входит в ресторан уверенно, как самый дорогой гость.

В полумраке зала дюжина столиков с горящими свечами. Пахнет свежеиспеченным хлебом и чесноком. У меня аж в животе урчать начинает от этих ароматов. За барной стойкой хозяин заведения, невысокий пожилой мужчина с закрученными усами. Он поднимает голову, видит тетю и весь преображается – взмахивает руками и бросается ей навстречу:

– Paolina! Benvenuta, amore mio![32]

Он заключает Поппи в объятия, приподнимает над полом и начинает кружить, а она смеется, как школьница.

Наконец мужчина отпускает ее.

– Луиджи! – Тетя отступает на шаг, оглядывает его, начиная с ненатурально черных волос до броги. – Арестуйте его, он украл мое сердце!

Хозяин ресторана краснеет, как мальчик.

– Я скучал по тебе, мой цветочек. – Он немного отстраняется. – А ты все такая же. В чем твой секрет?

– Черные волосы и белые зубы. – Поппи рупором подносит ладонь ко рту. – У большинства наших ровесников все обстоит наоборот.

Луиджи запрокидывает голову и хохочет. Они не отрываясь смотрят друг на друга, пока Луиджи наконец не вспоминает о своих обязанностях.

– Твой любимый столик.

Он усаживает нас за стол возле окна и предупредительно раскладывает салфетки нам на колени.

Тетя сначала представляет Люси. Луиджи кланяется и пожимает ей руку:

– Benvenuta. Добро пожаловать.

– А это – Эмилия.

Я улыбаюсь:

– Добрый вечер.

Луиджи смотрит мне в глаза и целует руку:

– Bellissima. Come tua nonna.

Какая красавица. Копия бабушка. Мне льстит комплимент пожилого итальянца, и я не собираюсь его поправлять.

Два часа кряду хозяин ресторанчика обхаживает нас, как самых дорогих гостей. Лично выбирает вино к каждому блюду. Я уже сыта и немного захмелела, но тут он приносит на десерт zabaglione – яичный крем с добавлением вина и малины. У Луиджи он более терпкий, чем у меня, и… гораздо вкуснее. Вернусь домой, буду аккуратнее с сахаром.

Подходит Луиджи с подносом. На подносе три изящных бокала с ликером.

– «Фернет»? «Франжелико»? «Лимончелло»?

Пить мне совсем не хочется, но по взгляду Люси я понимаю, что лучше не сопротивляться.

Кузина берет бокал «Франжелико», откидывается на спинку стула и вдруг спрашивает:

– Тетя Поппи, ты боишься смерти?

Хорошо, что я еще не успела пригубить «Фернет», а то бы точно поперхнулась.

– Люси!

– Есть немного, – невозмутимо отвечает Поппи. – Но в то же время очень хочется узнать, что там, по другую сторону.

Так странно беседовать на эту тему с тетей, которая стоит на пороге смерти и, надо признать, чувствует себя вполне комфортно.

– А ты веришь в Бога? – тихо спрашиваю я.