Счастливые сестры Тосканы

Папа, видно, решил не ходить вокруг да около и рубанул с плеча:

«Над тобой тяготеет фамильное проклятие».

Мама аж на месте подпрыгнула:

«Винни, ну разве так можно! – И посмотрела на меня. – Твой папа все правильно говорит. Но, amore[30], ты не волнуйся. Ты обязательно избавишься от этого проклятия».

У меня сердце так колотилось, что чуть из груди не выскакивало. Что еще за фамильное проклятие?

Папа встал с дивана, прошел в коридор, снял со стены старую семейную фотографию и принес обратно. Это фото было сделано в Италии сто лет назад. Я видела его тысячу раз, но никогда по-настоящему не разглядывала. Папа положил снимок на диван рядом со мной.

«Видишь этих женщин, Лучана?»

Он по очереди тыкал пальцем в лица древних бабок и прабабок, которые умерли задолго до моего рождения.

«Да, папа».

«Ни одна из них никогда не была замужем. Никогда».

– «Ясное дело. Кто же захочет жить с такими страшными тетками?» – подумала я тогда, но вслух этого, естественно, не сказала.

Люси опускает глаза и грустно так улыбается. А потом продолжает свой рассказ.

– Тут мама перехватила инициативу. Она взяла мои руки в свои и сказала: «В роду твоего папы младшие дочери вот уже много-много лет не выходят замуж». Потом немного помолчала; наверное, надеялась, что я сама догадаюсь, что из этого следует. Но я не догадалась. Клянусь, я вообще не понимала, о чем она толкует: что взять с восьмилетней девчонки. И тогда мама добавила: «А ты ведь у нас тоже младшая дочь, Лучана».

Люси вертит бокал с вином и встряхивает головой:

– Я внимательно смотрела на фотографию, разглядывая старых теток с безжизненными лицами и потухшими глазами. А потом заметила: «Какие-то они все несчастные».

«О да, – согласилась мама. – Они были несчастливы, а потом озлобились. Ведь бедняжки так и не познали радость материнства, не стали хозяйками в доме, да и любящих мужей у них никогда не было».

Вот тут я и правда испугалась. Это же прямо как в сказке, в страшной сказке, где на младшую дочь насылают проклятие и она превращается в злобную старую ведьму.

«Я… я тоже стану такая, как они?» – в ужасе спросила я родителей.

Мама улыбнулась и погладила меня по голове:

«Нет, mia dolce[31]. Ты у меня красавица. Ты обязательно снимешь это проклятие и избавишь всех остальных младших дочерей семейства Фонтана от столь ужасной участи. Ясно?»

Я слегка успокоилась и закивала:

«Ладно. Хорошо. Я стану принцессой, которая спасет всю деревню».

Но даже в восемь лет я понимала, что снять проклятие не так-то просто.

«А как это сделать?» – дрожащим голосом спросила я у Кэрол.

«Слушайся свою маму. Я тебя научу. Правило номер один: никакого футбола! Держись подальше от этих противных мальчишек!»

Глава 18 Эмилия

Люси подзывает официанта и показывает на наш уже почти опустевший графин:

– Повторите.

Она выливает остатки вина себе в бокал. Рука у нее подрагивает, а я не знаю, что и сказать. Моя бедная кузина всю свою жизнь пыталась стать той, кем она не является, боялась превратиться в старую ведьму или – что еще хуже – в одинокую старую ведьму. У меня в памяти всплывают слова Поппи: «Удивительно, правда? Мы изо всех сил стараемся соответствовать тому, что говорят о нас окружающие: как хорошему, так и плохому».

– Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через все это. – Я беру Люси за руку. – Но Поппи права. Это проклятие семейства Фонтана – самоисполняющееся пророчество, не более того. Старый как мир миф, который обесценивает незамужних женщин; он придуман для того, чтобы поставить нас в подчиненное положение.

Люси вырывает у меня руку:

– Я ни черта не понимаю! Но против фактов не попрешь: вот уже двести с лишним лет ни одна младшая дочь в роду Фонтана не может найти себе мужа.

– И почему ты считаешь это проклятием? Может, это, наоборот, благословение?

Кузина невесело улыбается:

– Тоже мне, острячка выискалась. Много ты понимаешь!

Официант приносит второй графин. Люси собирается наполнить мой бокал, но я прикрываю его ладонью.

– Да ладно, – говорит Люси. – Хватит уже изображать пай-девочку. Хоть сегодня попробуй быть клевой.

И я, словно подросток, который хочет соответствовать ожиданиям ровесников, убираю руку и позволяю ей наполнить мой бокал.

– Прости, Люси, я не оправдала твои надежды. Поппи явно просто хочет поговорить о своем Рико.

– Думаешь? Получается, мы вроде как у нее в заложницах. Прилетели, чтобы она смогла оживить воспоминания о своем единственном возлюбленном. А он, похоже, был тот еще фрукт.

– Да, грустно все это. И вообще, он, возможно, давно уже умер. Бедная тетя Поппи!

– Ты еще жалеешь эту манипуляторшу? Такое поведение не заслуживает уважения. Она просто нас подкупила: оплатила путешествие, заманила в Италию, пообещав снять проклятие. Поппи элементарно нас обманула, а мы, как последние идиотки, купились на ее ложь. Вся эта поездка – пустая трата времени.

Я провожу пальцем по краю бокала:

– Не скажи. Дядя Дольфи считает, есть шанс, что после этой поездки Поппи и бабушка наконец помирятся.

– Я тебя умоляю! – хмыкает Люси. – Да никогда этого не будет!

– А еще Поппи обещала рассказать мне о маме.