Счастливые сестры Тосканы

– Ты должен уйти с фабрики и посвятить все свое время музыке, – мягко сказала я.

– Моя скрипка может наскучить людям, а на фабрике стабильная работа, – возразил Рико. – Вдруг карьера музыканта окажется неудачной?

– Неудача тоже опыт, – пожала я плечами. – Лучше такой, чем вообще никакого. У тебя талант, Рико. Скрипка – это твоя страсть. Она предлагает тебе целый мир, так зачем же отказываться.

Так у Рико появилась новая работа.

Он занял местечко на площади Синьории напротив фонтана Нептуна и, как я и предсказывала, очень скоро стал местной знаменитостью. Люди обожали слушать игру молодого человека с пшеничными волосами, который умел заставить свою скрипку рыдать и смеяться. Рико играл по три, иногда по четыре часа в день, но с четырех до половины седьмого он был только моим.

Мы встречались уже почти месяц. К этому времени я все узнала о своем Рико. Во время войны он был маленьким. От дома на окраине Дрездена, где они жили, после бомбежки камня на камне не осталось. Его семья бежала в Радебойль, там они поселились на лесопилке. Он помнил, как по промерзшей дороге гнали евреев и тех, кто падал без сил, убивали на месте. Это снилось ему в кошмарах. А еще они с сестрой тайком передавали еду пленным американцам, которых держали в лагере через дорогу от лесопилки.

Отец Рико владел небольшой автомастерской. Это он убедил сына покинуть подконтрольную коммунистам Германскую Демократическую Республику. Старшая сестра Рико была влюблена в мужчину, который работал на вафельной фабрике, и наотрез отказалась эмигрировать. Мама, разумеется, тоже никуда бы не поехала без дочери. В общем, их семья застряла в ГДР… все, кроме Рико.

«Ты должен уехать, – сказал ему отец за полтора года до нашей встречи. – Здесь дальше будет лишь хуже. Уезжай, но никому ни слова. С собой возьмешь только разрешение на въезд-выезд, велосипед и немного марок, чтобы хватило купить билет на поезд. Пограничники должны думать, что ты собираешься вернуться. Больше ничего не бери, даже сменную одежду. Если пограничники найдут у тебя зубную щетку, то сразу поймут, что ты пытаешься бежать. В Мюнхене пересядешь на поезд до Миндельхайма. Это такой городок в Баварии, в районе Нижний Алльгой. Там сдашься властям Западной Германии. Тебя хорошо встретят, выдадут разрешение на поездки по стране и купоны, которыми можно расплачиваться в продуктовых магазинах и молодежных хостелах. На марки ГДР там мало что купишь. Потом на велосипеде поедешь в Австрию. И уже оттуда, Эрих, ты будешь волен отправиться, куда душа пожелает».

Глаза отца Рико блестели от слез.

«Никому не рассказывай о своих планах. Когда ты не вернешься, власти заподозрят неладное. Нас начнут допрашивать. Ведь ты совершишь так называемое Republikflucht[28]. Если поймают, наказание будет жестоким. Ты меня понимаешь?»

Рико кивнул. Принять такое решение было очень непросто.

«А как же мама? И Карина? Я ведь должен с ними попрощаться».

Отец взял его лицо в свои мозолистые ладони.

«Нет, мой мальчик. Никто ничего не должен знать, даже они».

«Но они решат, что я их бросил».

«Предоставь это мне, я обо всем позабочусь».

Рико повернулся ко мне. Его взгляд затуманился.

– Я молил Бога, чтобы мама поняла меня и простила. – Он опустил голову и, помолчав секунду, добавил: – И Карина тоже.

– Это твоя сестра?

Рико покачал головой:

– Нет, Карина – моя невеста.

У меня чуть сердце не остановилось, когда я это услышала. Чертово проклятие все-таки настигло меня! Я всегда считала, что эта старинная легенда – полная ерунда. И вот пожалуйста: младшая дочь семейства Фонтана без памяти влюбилась в мужчину, у которого уже есть невеста.

Глава 17 Эмилия

Яберу тетю за руку:

– О, Поппи, мне так жаль. Рико женился на другой? Что было дальше?

Она хлопает меня по коленке:

– Расскажу в другой раз.

– Так, значит, это не сказки, – заключает Люси. – Но ты же снимешь с нас фамильное проклятие, да?

– Хватит уже забивать голову всякой ерундой! – отвечает тетя. – Не существует никакого проклятия!

Я смотрю на Поппи и мысленно пытаюсь внушить ей, чтобы она сказала что-нибудь такое, что поможет Люси расслабиться. У моей кузины очень усталое лицо и темные круги под глазами. Ей непременно надо раз и навсегда избавиться от этого ужаса.

– А вот здесь мы сойдем, – говорит гондольеру Поппи, и гондола замедляет ход у моста. – Мне надо немного вздремнуть. За ужином я продолжу свой рассказ о Рико.

– Ну уж нет! – Кузина не на шутку разозлилась, но я ее не виню. – Хватит с нас рассказов об этом двуличном говнюке! – Она скрещивает руки на груди. – Если ты и впрямь думаешь, что твой распрекрасный Рико после стольких лет вдруг объявится и сделает тебе предложение, то ты просто чокнутая старуха!

– Люси! – не выдерживаю я.

Но Поппи только качает головой:

– Похоже, Лучана, ты любишь сгущать краски.

– Ты обещала снять проклятие, – срывающимся от волнения голосом напоминаю я Поппи. – Люси тебе поверила. Она рассчитывает на тебя.

– Вот именно! – поддакивает кузина. – Вообще-то, я здесь только ради этого.

Поппи отмахивается: