Счастливые сестры Тосканы

Поэтому прошу, mio unico amore, уезжай. Отправляйся в Америку, в страну свободы и процветания. Я хочу, чтобы ты вышла там замуж. Да, прими предложение твоего двоюродного дяди, если он покажется тебе хорошим человеком. У меня будет спокойнее на душе, если я буду знать, что ты в безопасности, счастлива, что о тебе есть кому позаботиться и что мои глупые мечты не разрушили твою жизнь.

Но знай: я люблю тебя и буду любить всегда, до последнего вздоха.

Однажды мы обязательно встретимся. Я стану жить с мечтой о твоем восьмидесятом дне рождения, о нашей пятьдесят девятой годовщине, когда я снова обниму тебя на ступенях кафедрального собора в Равелло.

А до тех пор я буду издали охранять тебя, твои воспоминания, нашу любовь.

Навеки твой,

Рико.

Я взяла у Розы письмо и три раза его перечитала.

– Надежды больше нет, – пробормотала я, мне стало трудно дышать, и я попыталась сесть. – Мой муж не приедет за мной.

Роза взяла меня за руку:

– Муж? Почему ты так называешь Рико?

Я рассказала сестре о том, как мы обвенчались без свидетелей в соборе Равелло, о таинственном молодом священнике, который благословил наш брак.

– Мы женаты, и мне так его не хватает.

У сестры глаза затуманились от слез.

– Мне пришлось расстаться с моим Альберто четыре недели назад. Двенадцатого января они с Бруно уехали в Америку.

Я взяла ее за руку. Мне стало стыдно. Моя несчастная сестра тоже тоскует по любимому мужу, а я только о себе и думаю.

– О Роза, мне так жаль! Ты тоже страдаешь. – (Сестра кивнула и вытерла платком нос.) – Я понимаю, что ты переживаешь. Теперь я знаю, какое это сильное чувство – любовь. Она поглощает тебя целиком, и ты готова поклясться, что умрешь, если больше никогда не обнимешь своего милого. Наверняка ты, как и я сейчас, ощущаешь себя сорвавшимся с дерева листком, которым играет ветер.

– Sì. Так и есть. – Роза посмотрела на свои руки. – Хотела бы я, чтобы Альберто тоже так ко мне относился.

– Даже не сомневайся. От него есть вести? Как они с Бруно устроились на новом месте? Альберто, наверное, ждет не дождется, когда ты к нему приедешь. Он ведь тебе пишет?

У сестры слезы навернулись на глаза.

– Прислал всего одно письмо. А Бруно маме – уже полдюжины. Он расписал ей паб, что располагается по соседству, и современных американских женщин, с которыми успел перезнакомиться. Не сомневаюсь, Альберто тоже с ними встречается.

– Роза, прекрати. Муж очень тебя любит.

Но я и сама понимала, что это неправда. Теперь, познав любовь, я легко распознавала ее отсутствие. Я никогда не видела, чтобы Альберто с нежностью смотрел на мою сестру. При мне он ни разу не убирал с ее лица упавшую прядь волос, не массировал ей затекшие плечи, не гладил по щеке большим пальцем. И по ночам за перегородкой на их половине комнаты всегда было тихо. Так тихо не бывает, когда занимаются любовью. У нас с Рико уж точно не получилось бы.

– Альберто пишет, что хочет, чтобы я как можно скорее приехала в Америку. Я должна поторопиться, пока он не передумал.

– Он не передумает. У вас еще столько всего впереди. Вот родятся дети…

Сестра улыбнулась, но в глазах у нее была тревога. Я быстро подсчитала, сколько они прожили с Альберто. Семнадцать месяцев. И все еще нет ребенка.

– Папа говорит, что через полгода он уже скопит денег нам с тобой на билеты.

А тем временем снизу, из пекарни, в комнату, как обычно, начали просачиваться запахи. Меня бросило в пот. Я сглотнула, чтобы подавить подступившую к горлу тошноту.

– Но, Роза, я же тебе сказала, что никогда не выйду замуж за Игнацио. Ты должна меня понять. Без Рико я никуда не поеду. – Я посмотрела на письмо. – Я должна ему написать, что буду ждать его здесь. Его отец наверняка выздоровеет.

– Лежи спокойно, – велела сестра и поцеловала меня в лоб. – Завтра напишешь своему Рико, а сейчас тебе надо поспать.

Утром я проснулась на диване под потертым одеялом. Я хотела встать, но руки и ноги как будто судорогой свело. Рассвет окрасил комнату в розовый, как ракушка изнутри, цвет.

Который сейчас час? Пора на работу! Я должна спуститься в пекарню.