Счастливые Земли

С той беседы возмущенный Гезеш несколько раз порывался поговорить с Гневом, но Горящий словно специально уходил в дальние патрули. Вместе с Надеждой. Избегали? Не хотели разговора?

Приятеля удалось отловить, только когда до города оставалось совсем немного. То ли Гнев зазевался, то ли сам решил, что пришла пора для беседы, но Лесоруб его поймал. Раздраженный, злой Искатель с ходу бросил Проклятому обвинение:

— Ты все за меня решать вздумал?

Гнев коротко мотнул головой, мол, давай отойдем, и зашагал в сторону от развалившегося на привале отряда.

— Ну? — наконец проговорил Горящий, когда они отошли достаточно далеко. — В чем претензии?

— Хватит мною распоряжаться, Гнев! С чего вырешили, что я соглашусь идти с мадралами?

— Ну, ты же не идиот, должен понимать, — пожал плечами Проклятый.

— Что понимать? Я тебе игрушка-артефакт? Даю вечную жизнь и нескончаемые стрелы?

— Нет!

— Тогда какого хрена вы решаете, что мне делать и куда идти?

— Нам лучше знать, что делать, — жестко сообщил Гнев. — Так будет спокойнее всем. Это мы — твои инструменты, если хорошо подумать. Мы соберем людей, организуем, поведем их на юг, зачистим местность, а потом уже начнется твоя история. Все это мы не для себя делаем, понимаешь?

— Нет, не понимаю. Тебе просто хочется сдохнуть! Ты ради этого уже на все готов!

— Дурак ты, — плюнул огнем Горящий. — Да, я хочу умереть. Мне все это надоело — дальше некуда. Но, мать твою, ты так и не понял ничего, пока по Кимании ходил? Тебя все устраивает? Ты не хочешь избавить мир от этой дряни?

— Нет, не устраивает. Но не делайте из меня оловянного солдатика!

— Если ты останешься с армией — тебе придется быть именно солдатиком. Погибнут тысячи, если мы вообще наберем достаточно сил. Погибнут для того, чтобы некто Гезеш пробился к Фурмагару. И ты, если будешь среди них, тоже погибнешь! Поэтому пойдешь лесом. С мадралами.

Гезеш плотно сжал зубы.

— И не корчи рожи! — взревел Гнев. — Как ребенок! Когда твоя цель — спасение тысяч, думать о своих интересах не стоит.

— Почему же это моя цель? — взбеленился Лесоруб.

«Правильно, — проснулся голос в голове. — Так его!»

— Ты сам рассказывал мне про Лик Безумия! Он ведь ничего просто так не сделал! Ты — фурмагарец. У тебя своя роль!

— Я ее даже не помню! — Гезеш уже не раз пожалел, что как-то поведал Горящему о родине и рассказе Родергрима.

— Вспомнишь, — вдруг успокоился Гнев.

— Мне тоже надо будет умереть? — ехидно спросил его Гезеш.

— Я не знаю... А если так, то что?

Лесоруб похолодел. А что, если его роль та же, как у Родергрима и прочих?

— Если надо будет — не умрешь? — продолжал допытываться Гнев.

— Я не хочу умирать!

— А если вдруг?

— Это моя жизнь!

Горящий неожиданно шагнул к Лесорубу и схватил его за грудки. Воротник мигом занялся огнем, и Искатель закричал от боли.

— Уже не твоя! — прорычал Проклятый и отбросил Гезеша в сторону. — Твоя жизнь — жизнь тысяч!

Лесоруб с воем сбивал с себя пламя. От лагеря уже бежал перепуганный Родинка.

— Ты сдурел? — проорал он.

Гнев встал над Гезешем и прогудел:

— Мы все думаем о себе. Хочется быть в центре, хочется, чтоб тебя любили, уважали. Заботились. И наше Я стоит гораздо выше прочих. Своя рубаха ближе к телу, моя хата с краю. Но пока ты не начнешь думать о других — ждать внимания к себе глупо! Запомни это, Гезеш.

Горящий отошел, а Искатель, подвывая, лежал на земле, чувствуя, как пылают болью ожоги, а душу режет обида.

Гнев... Как он мог так поступить?

— Он спятил? — Родинка плюхнулся рядом с Искателем. — Ты в порядке?

— Тварь! — простонал Гезеш. — Костер ходячий!

— Чего это он?

— Не важно, — огрызнулся Лесоруб.

— Хорошо припекло, — Родинка закусил губу, глядя на обожженную шею приятеля. — Странно, что волосы не спалил...

— Да пошел ты со своими удивлениями! — взвился Гезеш.

— Спокойнее! — неожиданно резко ответил друг. — Я за лекарем. Лежи, не шевелись.

Сказав это, воин оставил Лесоруба одного. «Вот так-то, Гезеш. Спасение мира, то-се. Оно тебе надо? Ты для них даже не человек», — влез голос.

— И ты пошел! — скрипнул зубами Искатель.

«Я единственный, кто тебя понимает, приятель. Тебе меня не гнать надо, а холить и лелеять».

Заткнись, скотина!

«Грубо...»

ЗАТКНИСЬ!

Лекарь, мужичок средних лет, из Мечей, при взгляде на ожоги лишь махнул рукой:

— Ерунда. — И полез в мешок за мазью.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава 1

— Ге-зеш! Ге-зеш! Ге-зеш! — надрывалась толпа. Площадь бурлила от множества людей, городская суета не меняется веками.

— Пирожки, кому пирожки? С картошкой, с мясом! Пи-рож-ки! — сновали в толпе предприимчивые толстушки.

— Ге-зеш! Ге-зеш! — ревели сотни глоток.

Удачливый встретил отряд настороженно. Но когда по дворам полетела весть, что Храм Проклятых поднялся на войну с Безумием и возглавляет их какой-то древний герой — сошел с ума от радости.

— Забавно, да? — проорал на ухо Лесорубу Джаззи. Воин весело поглядывал на молодок неподалеку: красавицы жадно тянули шеи в надежде разглядеть великого героя.

— Ничего забавного. Шумно, — буркнул тот.

— Че?

— ШУМНО!

— А!

— Ге-зеш! Ге-зеш!