Счастливые Земли

Искателям, как обычно, досталась роль безучастных к общей суете отдыхающих. Они не раз и не два ловили на себе недовольные взгляды Диких, но старательно их игнорировали. Поначалу, еще на том берегу Низин, Гезеш пытался поговорить с Антагом, что не стоит относиться к ним, как к избранным.

Тот лишь ухмыльнулся и сообщил, что если Лесоруб не избран, то он не капитан Мечей.

Спорить алебардист не стал. Поэтому сейчас равнодушно поглядывал на деловито снующих воинов и лениво грелся в лучах солнца. Стоит сказать, что Паблар и Джаззи новой должности бездельников только радовались. Друз и Родинка, наоборот, горели желанием поработать, но против раздраженного приказа Гезеша: «Не хотят — не надо» — идти не решались.

Тепло, по-летнему тепло. В ветвях щебетали птицы, от озера доносился запах воды.

Гезеш почувствовал, что стало припекать.

— Привет, Гнев! — радостно воскликнул Джаззи. — Просуши мне стегач, а?

— Перебьешься. — Горящий застыл над Лесорубом: — Ну что, отдыхаете, Искатели Покоя, а?

В голосе Проклятого царили довольные нотки. Наслаждаясь пением птиц, веселой бранью в лагере и гудением огня от Гнева, Гезеш умиротворенно кивнул.

— Ну и славненько. — Горящий присел на корточки, и командир Искателей невольно отодвинулся от жара подальше.

— Давно с вами не общался, — хмыкнул Проклятый.

— Новые друзья? — ехидно поинтересовался Джаззи.

— Сейчас я больше нужен там, — многозначительно заметил Гнев. — Уж это точно. Вы тут дурью страдаете, находитесь на положении королей, а мне так нельзя.

— Ну да, ты ж велик и могуч, — подал голос Паблар, он лениво щурился, глядя на всполохи огня в груди товарища.

— Смешно, — кивнул тот.

— Ты чего такой довольный? — Шут подобрался поближе, ненароком подтолкнув к Горящему отсыревший стегач. Гнев сделал вид, что поступка Джаззи не заметил.

— Ну, тут есть две причины. Во-первых — вы все еще живы. — Гезеш готов был руку дать на отсечение, что Проклятый улыбается. — А во-вторых, скоро Храм!

Лесоруб помрачнел.

— Скоро, это когда? — оживился Джаззи.

— Неделя, может, чуть больше. Потом оттуда дойдем до второй долины, проскочим ее и выйдем к Стургоду. А вот там уже путь заканчивается. Дошли, считай.

— Стургод — это что? — поинтересовался весельчак.

— Это страна, — ядовито ответил ему Гнев.

— Ну и слава Безумию, я уж подумал, что очередное дерьмогадство, — с видимым облегчением заулыбался Джаззи. Шут приложил руку к сердцу и шумно выдохнул.

— Дерьмогадство? — хмыкнул Гнев. — Хорошо придумано...

— Что в Храме? — угрюмо поинтересовался Лесоруб. Все благостное настроение как ветром сдуло.

— В Храме Проклятые. Ты войдешь туда, поговоришь с Хранителем, выйдешь и пойдешь в Стургод, — пожал плечами Гнев.

— Довольно подробно объяснил, у меня лично вопросов больше нет, — засмеялся Джаззи.

— А чего размусоливать? Печать на Гезеше есть? Есть. Храм ему ничего не сделает. То, что он тот самый, кого там ждут — это точно. Так что войдет, выйдет и вперед — в путь.

— На Прорыв, во славу убогих и обреченных! — протараторил шут.

— Именно, — неожиданно улыбнулся Друз.

— Всех порежем! — раздухарился Джаззи. — Колонну порубим в капусту, капусту продадим Хозяевам Рек, на вырученное золото купим песка и засыплем Ахханские Топи, гы!

— Не, лучше отправим тебя в Аннтейр-Дарг, к Маре, — фыркнул Паблар, — купишь ее лет на пять, чтоб она либо тебя удавила, либо сама себя.

— Мара? — задумался Джаззи. — А ведь идея! Толстого Дмита угробим и бум ржать, пока он ползает от Кладбища к Кладбищу!

— Если Прорыв удастся, ни Кладбищ, ни Топей больше не будет, — проговорил Гнев. — Безумие уйдет!

— Скучно, — в шутку расстроился Джаззи. — Не хочу! Давайте не пойдем? Вот всех обманем и не пойдем. Заставим Гнева выжечь Аннтейр-Дарг, оставим Мару только. Поселимся там, создадим королевство. Джаззия, например. Королем сделаем... — Шут задумался, оглядел друзей. — Ну, думаю, только меня можно. Да и к названию подходит. Джаззи, король Джаззии! Владыка Гнева! А?

— Гнев, — вдруг спросил Гезеш. — Если я... Нет, если мы дойдем и победим Безумие... То ты...

— Да, — кивнул Горящий. — Очень на это надеюсь...

— Но...

— Я устал, Гезеш. Я очень устал. Я пережил столько, что хватит на сотни жизней. Единственное светлое, что у меня есть, — вы. Но если Безумие не падет — я и вас похороню... — Огненный почти цедил, с трудом справляясь с эмоциями.

Джаззи молча сел на землю, хмуро достал из сапога нож и принялся ковыряться в земле.

— Я хочу умереть, пойми. — Гнев резко поднялся на ноги. — Очень давно хочу... Ты бы знал, как это больно — гореть... И, если честно, мне глубоко наплевать — избавится мир от Безумия или нет. Главное — что меня не станет!

— А как же мы без тебя? — произнес Паблар.

— Легко! Женитесь, наплодят вам детей. Джаззи в Аннтейр-Дарге осядет, с Марой своей ненаглядной. Друз тоже к тому городу неровно дышал. Да и вообще — все там и окажетесь. Будете в кабаке вспоминать былые дни, качать головами. А у меня все будущее — гореть. И ничего другого.

— Гнев, давай не будем об этом. — Родинка умоляюще посмотрел на Горящего.

Тот молча развел руками: