Счастливый клевер человечества

Если посмотреть общую динамику показателя финансовой глубины в мировой экономике в последние несколько десятилетий (на основе данных McKinsey Global Institute о структуре мировых финансовых фондов в период с 1980 по 2010 г.), то можно отчетливо увидеть, что финансовые активы росли быстрее, чем мировая экономика (см. рис. 22). Так, если в 1980 г. стоимость активов составляла 108 % мирового ВВП ($12 трлн долларов к 10,1 трлн), то в 2010 г. соотношение достигало уже 375 % ($228 трлн к 60,8 трлн). Это стало возможным благодаря беспрецедентному росту объемов общих заимствований США и ЕС. Вливание триллионов новых долларов в экономику под флагом рыночного либерализма, а также очень низкие ставки Федерального резерва США наводнили мир деньгами и «раздули» финансовые активы. На этом фоне с 1990 по 2000 г. уровень рыночной капитализации ведущих транснациональных корпораций увеличился в 10 раз. При этом производительность труда в таких корпорациях была выше, чем на предприятиях плановой экономики. Именно в этом и заключалось преимущество рейганомики и тэтчеризма – претворение этих концепций в жизнь заставило целые нации работать эффективнее.

В СССР же весь послевоенный период денежная политика была чрезвычайно жесткой – на рынок поступало ровно столько товаров, сколько можно было купить на выплаченные заработные платы. При этом дефицитные товары распределялись по квотам и талонам. Затем в СССР включили печатный станок, но в связи с высокими инфляционными ожиданиями было принято решение провести конфискационную денежную реформу (болезненная «павловская» реформа 1991 г.). Вслед за ожиданиями с прилавков исчезли многие товары, а освобождение цен в условиях дефицита спровоцировало гиперинфляцию – свыше 1000 % в год[455]. Курс рубля резко упал.

Почему же советская плановая система не смогла обеспечить эффективного использования денежных средств, в то время как на Западе «углубление финансового дна» не привело к краху капиталистической системы? Ответ прост. Когда вы занимаете деньги, то должны быть сами уверены, что сможете их вернуть, а еще в этом должен быть уверен тот, кто деньги одолжил. В современном мире такая уверенность основывается в том числе на показателях производительности труда. А производительность труда в Советском Союзе составляла 1/3 от уровня США[456]. Российские кредиты образца начала 1990-х гг. было просто рискованно вкладывать в производство. Российские менеджеры, работавшие в то время, должны хорошо помнить, насколько стремительным был процесс интеграции и переориентации российских предприятий, а также их встраивание в международную систему капитализма, которое произошло в результате неудавшейся перестройки и резкого сжатия внутреннего рынка.

Для сравнения: то, что мы так болезненно переживали с 1985 г., Китай начал испытывать еще в 1978 г.[457], когда запустил серьезные экономические реформы. С того момента в Китае не было ни одного периода рецессии или существенного замедления экономического роста.

Причиной тому послужило успешное сочетание международной специализации и низкого курса национальной валюты, которое оказало положительный эффект на национальную экономику. С 1980 по 2008 г. китайская валюта ослабла в четыре раза! По сравнению с Японией, у которой за тот же период валюта укрепилась в три раза, Китай к 2008 г. имел многократное преимущество. Это создало колоссальный потенциал для роста. Рассмотрим эту историю успеха подробнее и проанализируем динамику системы международного разделения труда в странах Юго-Восточной Азии с 1960 по 2008 г. (рис. 23).