Читаем Счастливый Петербург. Точные адреса прекрасных мгновений полностью

Занимается выставочной деятельностью и исследованием современного искусства, участник многих персональных и групповых выставок, сотрудничал с Тимуром Новиковым и Новой Академией Изящных Искусств в качестве заведующего издательским отделом НАИН и организатора выставок.

В одном из интервью Александр Медведев сказал: «Я занимаюсь графикой, литографией, офортом, линогравюрой, китайской тушью, акварелью, анимацией, плакатом, преподаю в детском дизайн-центре, в университете».

Речь идет не о хобби, а о профессиональной работе. При этом Александр Васильевич мог бы упомянуть еще и свою писательскую, редакторскую, публицистическую деятельность. В критических очерках он пишет о современниках, ища в их произведениях метафизические бездны, и порой благодаря дару Художника бытовые детали чужого творчества становятся глубинным бытием, формой существования искусства. Оправдание Времени он ищет не в прошлом, а в настоящем, своими исследованиями возвышая героев собственных литературно-критических очерков. Редкий талант — не принижать, а возвышать современников.

Александр Медведев: В городе много адресов, с которыми у меня связаны добрые воспоминания. Но есть место, где сходятся все линии, начиная от «линии жизни» и продолжая линиями Васильевского острова. Это мастерская на Литовском проспекте, 75–77. Здание в пяти минутах ходьбы от Московского вокзала, столько же — до метро «Владимирская» и «Литовский проспект».

Отсюда я пешком или на автобусе отправляюсь в Дом писателя и на Театральную площадь, иду бродить по Фонтанке или Обводному, отправляюсь на Невский или углубляюсь в дорогие моей молодости Пески — «пересчитать» десяток Советских улиц. Не важно, на самом деле я путешествую по этим и другим местам Петербурга или мысленно посещаю их, здесь я особенно близко ощущаю город.

Окна мансарды выходят во двор. Сразу за окнами крыши соседних домов. Когда от Свечного переулка в сторону Московского вокзала убрали трамвайные рельсы, в мастерской стало совсем тихо, день ли, ночь — ты постоянно наедине с собой, ничто не мешает предаваться воспоминаниям — своим или читая чужие.

В мастерской я пишу, рисую, иногда приходят люди, кто-то из друзей или кто-нибудь в первый раз. И тогда беседы, рассматривание работ и, конечно, постоянный собеседник — Город.

Мастерская — это точка схода моего времени и пространства, моих друзей — современников, тех, кого уж нет, и тех, вечных спутников — литературных героев.

Глава 32

Малая Морская, 16 — Андрей Демьяненко

Андрей Демьяненкопоэт, прозаик, драматург.

Родился в 1974 году в Ленинграде. Лауреат Всероссийской литературной премии «Молодой Петербург», Международного фестиваля имени К. Пруткова. Член Мастерской драматургов при Санкт-Петербургском отделении Союза театральных деятелей России.

Однажды Андрей разместил в социальной сети свою фотографию, где он радостно улыбался. Тут же получил реплику: «такое фото настраивает на позитив».

Перейти на страницу:

Все книги серии Петербург: тайны, мифы, легенды

Фредерик Рюйш и его дети
Фредерик Рюйш и его дети

Фредерик Рюйш – голландский анатом и судебный медик XVII – начала XVIII века, который видел в смерти эстетику и создал уникальную коллекцию, давшую начало знаменитому собранию петербургской Кунсткамеры. Всю свою жизнь доктор Рюйш посвятил экспериментам с мертвой плотью и создал рецепт, позволяющий его анатомическим препаратам и бальзамированным трупам храниться вечно. Просвещенный и любопытный царь Петр Первый не единожды посещал анатомический театр Рюйша в Амстердаме и, вдохновившись, твердо решил собрать собственную коллекцию редкостей в Петербурге, купив у голландца препараты за бешеные деньги и положив немало сил, чтобы выведать секрет его волшебного состава. Историческо-мистический роман Сергея Арно с параллельно развивающимся современным детективно-романтическим сюжетом повествует о профессоре Рюйше, его жутковатых анатомических опытах, о специфических научных интересах Петра Первого и воплощении его странной идеи, изменившей судьбу Петербурга, сделав его городом особенным, городом, какого нет на Земле.

Сергей Игоревич Арно

Историческая проза
Мой Невский
Мой Невский

На Невском проспекте с литературой так или иначе связано множество домов. Немало из литературной жизни Петербурга автор успел пережить, порой участвовал в этой жизни весьма активно, а если с кем и не встретился, то знал и любил заочно, поэтому ему есть о чем рассказать.Вы узнаете из первых уст о жизни главного городского проспекта со времен пятидесятых годов прошлого века до наших дней, повстречаетесь на страницах книги с личностями, составившими цвет российской литературы: Крыловым, Дельвигом, Одоевским, Тютчевым и Гоголем, Пушкиным и Лермонтовым, Набоковым, Гумилевым, Зощенко, Довлатовым, Бродским, Битовым. Жизнь каждого из них была связана с Невским проспектом, а Валерий Попов с упоением рассказывает о литературном портрете города, составленном из лиц его знаменитых обитателей.

Валерий Георгиевич Попов

Культурология
Петербург: неповторимые судьбы
Петербург: неповторимые судьбы

В новой книге Николая Коняева речь идет о событиях хотя и необыкновенных, но очень обычных для людей, которые стали их героями.Император Павел I, бескомпромиссный в своей приверженности закону, и «железный» государь Николай I; ученый и инженер Павел Петрович Мельников, певица Анастасия Вяльцева и герой Русско-японской войны Василий Бискупский, поэт Николай Рубцов, композитор Валерий Гаврилин, исторический романист Валентин Пикуль… – об этих талантливых и энергичных русских людях, деяния которых настолько велики, что уже и не ощущаются как деятельность отдельного человека, рассказывает книга. Очень рано, гораздо раньше многих своих сверстников нашли они свой путь и, не сворачивая, пошли по нему еще при жизни достигнув всенародного признания.Они были совершенно разными, но все они были петербуржцами, и судьбы их в чем-то неуловимо схожи.

Николай Михайлович Коняев

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Биографии и Мемуары / Кино / Театр / Прочее / Документальное
Браки совершаются на небесах
Браки совершаются на небесах

— Прошу прощения, — он коротко козырнул. — Это моя обязанность — составить рапорт по факту инцидента и обращения… хм… пассажира. Не исключено, что вы сломали ему нос.— А ничего, что он лапал меня за грудь?! — фыркнула девушка. Марк почувствовал легкий укол совести. Нет, если так, то это и в самом деле никуда не годится. С другой стороны, ломать за такое нос… А, может, он и не сломан вовсе…— Я уверен, компетентные люди во всем разберутся.— Удачи компетентным людям, — она гордо вскинула голову. — И вам удачи, командир. Чао.Марк какое-то время смотрел, как она удаляется по коридору. Походочка, у нее, конечно… профессиональная.Книга о том, как красавец-пилот добивался любви успешной топ-модели. Хотя на самом деле не об этом.

Дарья Волкова , Елена Арсеньева , Лариса Райт

Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Проза / Историческая проза / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия