Счастливый покойник

И вот теперь – однако же! – он принял приглашение три раза подряд. О небывалом событии жужжали все будуары и салоны города. Более того, Феликс Янович был необычайно оживлен и говорлив. Он с удовольствием пил предлагаемые напитки и даже сделал пару невинных, но вполне услышанных комплиментов кое-кому из барышень. Дамы искали причины и находили их неизменно в тайном влечении к одной из них.

– Говорю вам, подобные господа всегда влюбляются уже в зрелом возрасте, – умудренно говорила жена городского головы Олимпиада Гавриловна – женщина, чей облик был столь же внушительным, сколь ее имя. – Они выбирают какую-нибудь юную неприметную барышню и начинают боготоворить ее. И после становятся просто образцовыми мужьями. В отличие от наших… самодуров.

С ней категорически не соглашалась главная ее соперница – супруга начальника мужской гимназии Мария Лаврентьевна Чусова.

– Господин Колбовский никогда бы не увлекся юной глупой девицей, – жарким шепотом говорила она своим гостям, – он слишком серьезен для этого. И к чему тогда эта скрытность? Он влюблен в замужнюю даму – это очевидно. И потому так возбужден и скрытен одновременно. Вы обращали внимание, что он никого не выделяет своим вниманием? Между тем его ажитация налицо! Мне кажется, он даже утратил свою обычную бледность. Хотя жаль, меланхолия была ему больше к лицу!

По прошествии трех довольно мучительных для него дней Феликс Янович снова пришел к уряднику. После получасового разговора, в процессе которого Петр Осипович мрачнел, как небо, наливающееся грозой, они оба покинули кабинет. Колбовский уговорил полицейского урядника пока не брать с собой десятского, поэтому в дом Гривова они пришли вдвоем.

Варвара Власовна приняла их радушно, но практически сразу, увидев мрачное лицо Кутилина, насторожилась.

– Чем могу помочь, господа? – осторожно спросила она, стискивая пальцы.

– Тем, что объясните свою ложь! – рявкнул Кутилин.

Феликс Янович невольно поморщился. Однако же Петр Осипович выбрал такой стиль намеренно: он был уверен, что вежливыми вопросами Варвару Власовну не проймешь – здесь нужно было ударное средство. И, действительно, госпожа Гривова сразу же побледнела и поспешно отвернулась, чтобы скрыть лицо.

– Нет уж, сударыня! Дайте нам посмотреть на вас, – наступал на нее Кутилин.

– Оставьте меня! Вы не имеете права меня допрашивать! – вскрикнула вдова.

– Имею! Имею полное право, – прорычал Кутилин. – Особенно после того, как вы неделю водите нас за нос. В то время, как ваша падчерица сидит под замком!

– Я не виновата в этом! – Варвара Власовна тяжело дышала. – Я не хотела ей ничего плохого! Всегда о ней заботилась!

– Сейчас вы делаете плохо в первую очередь себе, – счел возможным вмешаться Феликс Янович. – Варвара Власовна, мы точно знаем, что вас не было на вечере у госпожи Крыжановской. Полагаю, вы попросили ее как подругу солгать ради вас. Но вы не договорились об этом с другими дамами. Никто из них, включая внимательную горничную Соню, не упомянул о вашем присутствии. Наоборот, все убеждены, что вас тогда не было с ними.

– Была! – Варвара Власовна едва не взвизгнула.

– Нет, сударыня, не были, – Феликс Янович покачал головой. – Но это еще не делает из вас убийцу.

От этих слов Варвара Власовна внезапно успокоилась.

– Так вы не собираетесь арестовать меня? – спросила она.

– Это будет зависеть от того, что вы расскажете, – без обиняков ответил Кутилин.

Варвара Власовна отошла к окну и выглянула наружу. Убедившись, что под окнами не прогуливается Захар или какой-либо еще случайный свидетель, она плотно притворила раму. Затем она проверила дверь гостиной. И лишь после этого, обретя свое обычное деловитое и уверенное спокойствие, она вернулась к незваным гостям. Они ожидали ее, стоя посреди уютной, убранной бесконечным количеством вязаных салфеток, подушечек, вазочек и прочих совершенно женских безделушек гостиной, и Кутилин недовольно переминался с ногу на ногу. Ему было немного не по себе в этом женском царстве, куда они так грубо ворвались, поскольку в глубине души Петр Осипович был человеком добрым, превыше всего ценящим тихий домашний вечер в кругу семьи.

– Я действительно не была тогда у госпожи Крыжановской, – призналась Варвара Власовна. – Но могу вас заверить, что алиби у меня есть. Я была недалеко от города, в деревне Выселки. И там меня видели несколько человек. Я вернулась поздно, как и сказала вам. Меня привез извозчик Варежкин, которого я специально наняла для этой поездки. Он подтвердит.

– И зачем же вы ездили в Выселки? – Кутилин недоуменно почесал кончик носа.

Варвара Власовна вздохнула и на мгновение даже постарела.

– У меня там сын.

– Сын?! – этого ее гости ожидали менее всего.