Счастливый ребенок. Универсальные правила

В этом сложном периоде так называемого «переходного возраста» есть большой эволюционный смысл, который, впрочем, нам не так-то легко осознать. В чем этот «большой смысл»? Дело в том, что в природе все так предусмотрено, чтобы, по возможности, исключить близкородственное скрещивание. Поэтому, когда дети становятся половозрелыми, их в природе изгоняют из родительской семьи, из группы.

Дети, которых не любят, становятся взрослыми, которые не могут любить.

Перл Бак

Птицы, например, выбрасывают своих подросших птенцов из гнезда и отказываются принимать обратно (вплоть до физических «разборок»). Животные, которые живут по принципу гарема (например, гориллы) – один вожак и гарем самок, – изгоняют молодняк, молодые самцы отныне плетутся где-то в хвосте группы, не смея приближаться к самкам.

С биологической точки зрения все это оправданно. Но когда мы – люди-человеки – следуем подобной тактике, назвать такое наше поведение «правильным» язык не поворачивается. На деле же происходит как раз что-то в этом духе…

Подросток взрослеет, начинает проявлять норов (не по вредности своей или глупости, а просто потому что не может иначе), родители инстинктивно принимают стойку – мол, кто ты такой, чтобы себе подобное позволять! И гонят ребенка на все четыре стороны. По крайней мере – психологически гонят. Возникает конфликт, противостояние и война – то ли холодная, то ли горячая, кому как повезет.

Когда до моих родителей наконец дошло, что меня похитили, они не медлили ни минуты и сразу же сдали внаем мою комнату.

Вуди Аллен

Но может быть, мы все-таки возьмемся за голову, друзья? А потом и за руки, чтобы не пропасть поодиночке? Да, инстинкты бурлят. Да, конфликт поколений. Да, мальчики с папами на ножах, а девочки с мамами на подколках, но, может, мы все-таки будем умнее инстинкта? Тут никто не виноват, и все трудно. Но кто умнее? Правильно, не тот, кто драку начал, а тот, кто закончил. Так что проявим благородство.

Счастье – это когда тебя понимают

Настал момент, когда я могу объяснить, зачем, собственно, затеял весь этот длинный и, быть может, несколько скучноватый разговор об этапах развития детского сознания. Мораль, на самом деле, очень проста: хорошего человека словами не воспитаешь.

Нам все время кажется, что мы можем воспитать ребенка словом, именно поэтому мы сутками напролет читаем ему лекции и нотации, превосходя порою самих себя в ораторском мастерстве. «Ну, как ты не понимаешь, что нельзя… Ну как ты не понимаешь, что мы волнуемся… Ну как ты не понимаешь, что ты должен…» – прекрасные словеса, сказанные небесам. Ребенок может находиться рядом и внимательно нас слушать, но слова эти не достигают цели.

Если бы только родители могли себе представить, как они надоедают своим детям!

Бернард Шоу

До десяти лет ребенок просто не понимает наших слов, точнее – наших речей. Как-то, конечно, понимает, но по-своему и совсем не то, что мы хотели ему сказать. Впрочем, даже если бы он и понял нас правильно (допустим такую чудесную возможность), то все равно, мне думается, не смог бы этими нашими наставлениями в своем поведении руководствоваться.

Элементарные, конкретные, ясные, отработанные на опыте правила и инструкции он, конечно, усвоит и выполнит без сучка без задоринки. Но обобщить и сделать из этого какие-то выводы на будущее, перенести эти выводы на аналогичные, подобные ситуации, провести анализ и сделать работу над ошибками – нет.

Я хорошо помню, как мама говорила мне: «Ну, если не знаешь, почему было меня не спросить? Все сделаешь по-своему, а потом проблем не оберешься!» А я искренне не понимал, о чем речь. Во-первых, что я сделал не так? Во-вторых, в чем эти проблемы? В-третьих, что значит – «если не знаешь»? Все, мне казалось, я знал прекрасно.

Сейчас, конечно, я и не вспомню этих ситуаций, но думаю, что если бы я-нынешний оценивал те ситуации, то оказался бы на стороне мамы, а не на собственной. У меня нет никаких сомнений в том, что она была права. Но… тогда я был ребенком и, не понимая ее (хотя думал, что понимаю), считал, что она не понимает меня, а потому – не права в принципе.

Где-то к десяти-одиннадцати годам у нас в лице нашего ребенка появляется собеседник. Но тут срабатывает «человеческий фактор»… Во-первых, нам с таким собеседником скучновато – ничего нового он нам сказать не может, все это мы уже так или иначе проходили. Во-вторых, мы уже устали с ним разговаривать и печально наблюдать, как горох отлетает от стенки. В-третьих, у него самого в этот момент очень сложный период – он занят тем, чтобы найти свое место в группе взрослеющих и самоорганизующихся сверстников.