Счастливый рыжий закат

— Можно переводить безнадежных к нам, — сообщила ему. — Но лучше начать через пару часов — как только мы с детьми закончим.

— Договорились.

— Вам людей хватает? — поинтересовался у меня принц Брэндон.

Ответить я не успела — в лаборатории раздалось несколько оглушительных хлопков — кто-то открывал срочный портал.

К нам под ноги вывалилась прозрачная защитная сфера, в которой был клубок тел, сплошь облепленных изумрудными клещами.

— Ричард, — выдохнул наследник. И закричал. — Внимание! Пострадал сын императора!

3

— Сколько человек? — спросил кто-то.

— Семеро. Всех по разным коконам, — скомандовал милорд Швангау.

Я вызвала семерых самых сильных целителей из госпиталей — приказ о приоритете жизни члена императорской семьи был незыблем.

Милорд Ирвин, миледи Бартон, Феликс Рэ, двое моих бывших однокурсников и двое неизвестных прибыли мгновенно.

— Держите сердце, — приказала я.

И целители стали удерживать пострадавших здесь, с нами.

Между тем маги пытались сообразить, что делать.

— Как до них добраться? — растерялся Брэндон.

— Сжечь клещей прямо на теле? — предложил наш ректор.

— Не возьмусь, — прошептал наследник.

Милорд Швангау замер, глаза запылали синевой, с рук стихийника заструилась вода. Прохладная, она проникала в сферу, вымывая из тела присосавшихся паразитов.

Я бросилась к своим шкафам, достала самую большую емкость. Хоть бы места хватило!

Милорд Швангау словно бы услышал мои мысли — воды стало меньше — ровно настолько, чтобы влезть в контейнер.

Еще двое водных магов тут же стали повторять этот маневр за милордом Швангау. Тот, что прибыл из уголовной полиции и представился графом Троубриджем и милорд Милфорд.

Тела уже раскладывали на полу, и я бросилась на поиски господина Ливанова — только бы успеть!

— На стол пострадавшего, — распорядился доктор Ливанов, как только мы с ним влетели обратно. — Лицом вниз.

Маги мгновенно выполнили приказ. Приглашать целительниц времени не было, да и свободных среди них все равно нет. Уже третьи сутки все заняты. На сон отводилось каждому по два с половиной часа по графику.

— Одежду разрезать. По лопатки. Какой занятный шрам, — говорит доктор, рассматривая грубый рубец на шее принца Тигверда. — Как жив остался…

Еще мгновение — и Ливанов ловко попадает между позвонками. Игла входит — и я чувствую, как вакцина устремляется к пораженному токсином человеку. Одновременно понимаю, что поздно — ничего не подействует. И меня берет такое зло… Да что ж такое! Человек буквально накануне узнал, что станет отцом — а его ребенок… Никогда не увидит… Будет тосковать. Как я по маме и папе. Нет. Нет! Не отдам… Не допущу. Ни за что!

Мало что понимая от злости и боли, щедро выплескиваю целительскую магию, используя жидкость вакцины как проводник. Почти так же, как несколько часов назад, когда мы готовили вакцину. Только теперь добавляю еще и свое ярое желание, чтобы этот человек выжил. Несмотря ни на что.

Потом повторяем процедуру. Уже с другим пострадавшим. И я снова вливаю магию целительства.

— У меня заканчиваются силы! — кричу, понимая, что теряю зрение.

— Два артефакта энергии нам! — слышу я приказ милорда Швангау. — Эдвард, всю силу на перстень, который у Рене.

— На какой? — раздается удивленный голос милорда Милфорда.

— На родовой. Помолвочный. Да не стой столбом!

Я справилась. Мне помогли. Осталось самое страшное — ждать результатов. А стимулирующую настойку у меня отобрали. Но я честно пыталась ее отвоевать. Не дали…

* * *

— Пап, ты не можешь уйти от нас. Мама будет плакать. И мы все — и я, и Пашка, и Рэм, — мы все тебя очень любим. Пап, пожалуйста. Ты — сильный. Ты сможешь… — раздавался в палате принца Тигверда голос Феликса Ре. Снова и снова.

Я по очереди обходила палаты.

С тех пор, как появились последние пострадавшие, прошло уже пять часов. Меня все-таки отправили спать. Принц Брэндон распорядился лично:

— Рене, вы — отдыхать! Вам через несколько часов готовить новую партию вакцины!

Кстати, такой же приказ поступил и нашему ректору, и милорду Милфорду, его брату.

Прошло пять часов. Я уже говорила? Так вот. Целых пять часов, а лучше принцу Тигверду и его людям не становилось. Но они все еще были живы. Целители, приставленные к каждому из них, разговаривали с ними, звали. Это называлось — удерживать больного. Если была возможность — вызывали родственников. Их зов эффективней в несколько раз. Даже не так. Результат пропорционален силе любви.

Я заглянула к принцу Тигверду. Капельница стоит. Еще только половина.

Феликс, не прекращая говорить, посмотрел на меня. Мальчик был бледен. Сколько часов он не спал? Он вообще ел? Надо будет найти кого-нибудь, кто его контролировал и спросить. Феликс — лучший из молодых целителей. Представляю, какой объем пришелся на его долю в сложившейся ситуации, и в каком состоянии он был к моменту, когда привезли его отца…

— Сердце? — одними губами спросила я.

Скривился. Значит — так себе.

— А мозг?

Кивнул. Вздохнула с облегчением — функционирует. Уже хлеб.

— Почки? — столько жидкости вливаем.

Радостно улыбнулся.

Уф… Можно пока выдохнуть с облегчением.

Пошла дальше.