Счастливый слон

– Честно говоря, – снова натянула я на лицо ласковую улыбку. – Я как-то никогда не задавалась этим вопросом. Искусство не может быть модным. Только настоящим или нет. То есть, конечно, время от времени определенные течения или имена вырываются на поверхность, но это ведь ничего не значит. Популярность – явление сиюминутное, вы согласны?

– Н-ну, – с сомнением кивнула моя красотка. – Н-ну, в общем, как бы да...

– А подлинная красота – она навсегда, – с убеждением добавила я. – Я сама вот, например, всегда выбираю картины только по принципу – нравится ли она лично мне, или нет. А все остальное уже вторично. Важен сам человек, его уникальный вкус, вы понимаете?

– Да, да, – моя собеседница оживилась и горячо закивала. – Вот тут я с вами согласна. Как вы правильно и интересно все рассказываете. А то я вечно так скучаю в этих музеях. Мне говорят – ах, красота, ах, вечность – а мне скучно, понимаете? Вот Джоконда эта, например – она же уродина. Сама какая-то кривая, губы тонкие. Почему я должна ей восхищаться?

В кармане у нее колокольчиком зазвонил телефон. Она вытащила его, бросила в трубку отрывистое: «Я занята!», и снова обратилась ко мне.

– Вот я перый раз слышу, как человек так правильно объясняет. А то все считают – раз положено, значит, должно нравиться. А у меня, может быть, свои представления. Скажите, а вы давно тут работаете?

– Совсем недавно. Это моя галерея, мы только в сентябре открылись.

– Ваша? Ах, как интересно. Значит, вы сами их выбираете?

– Ну, в общем, да.

– А как вы думаете – а в подарок такая картина подойдет?

– Конечно. Особенно если вы выберете ее так, чтобы она подходила тому человеку. Ну, как вы себе его представляете. Очень хороший подарок может выйти, настоящий, вы понимаете?

В общем, кончилось все это тем, что прелестная Нина Кандат не только купила у меня две картины – себе и кому-то в подарок, но еще и рассказала про нашу галерею в одной из своих ближайших передач. Об этом мне с восторгом поведала Маша, не пропускающая их ни одной. Сама Нина после этого время от времени заходила навестить меня и побеседовать о роли личности в искусстве. Очевидно, слухи о продвинутости нашего заведения разошлись в соответствующих кругах, потому что поток покупателей светско-тусовочного вида стал заметно гуще. Вот что значит – ловкость рук и правильный подход к потенциальному клиенту.

Хотя, конечно, отнюдь не к каждому посетителю хотелось искать этот самый подход. Среди них попадались очень разные экземпляры. Некоторые, вопреки логике, пытались занести в список своих клиентов – меня. По крайней мере, так мне потом объяснили, сама-то я в нужный момент ничего не поняла. Просто появился в галерее такой невысокого роста и невыразительного сложения товарищ в кожаной куртке, которого сопровождали сразу две прелестные русалки, причем каждой из них он доставал примерно до подмышек. Впрочем, это не мешало девам относиться к нему с видимым почтением.

Товарищ, важно откинув голову, походил по галерее, глянул туда-сюда, хмыкнул пару раз с выражением знатока. Я, честно говоря, даже особенно к нему не приглядывалась, поскольку уже наработанным чутьем продавца сразу поняла, что никакого навару тут ждать не приходится. Завершив обзорный круг, он подошел ко мне и поздоровался. По его тону можно было подумать, что мы знакомы с ним, по меньшей мере, лет сто.

– Добрый день, – вежливо, но сухо ответила я. – Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Мне никакая помощь не требуется, – бодро ответил он. – Я и сам могу помочь кому угодно.

И уставился на меня, будто на что-то намекал. И взгляд у него был при этом не то, чтобы сальный, а какой-то оценивающий. И вообще он мне не нравился, хотя, объективно говоря, лицо-то у него было даже довольно интеллигентное. Тонкие очки в золотой оправе, острые усики, залысины ото лба, легкий загар. Такой загар посреди московской зимы – верный признак финансовой состоятельности. Он означает, что его владелец либо ездит куда-то на курорты, либо торчит в солярии. И то, и другое, в общем, говорит о лишних деньгах, и я уже научилась распознавать подобные симптомы. Но все равно, это же не повод.

А может, он просто псих? Такие ведь тоже встречаются. Хотя нет, непохоже. Русалки эти опять же. Чего он от меня-то хочет?

– Ну как дела-то, неплохо идут? – тем временем продолжал беседу странный товарищ.

– Да не жалуюсь, – ответила я, стараясь сохранять нейтральный тон.

– И правильно, – радостно кивнул он в ответ. – Чего жаловаться, все равно никто не поможет. Кроме меня, конечно. А так – искусство сейчас в ходу. На подъеме, я бы даже сказал. А я такие вещи нюхом чую. Я ужи сам подумываю – не переключиться ли мне на чистое искусство, а, девочки?

Девочки радостно захихикали, будто он им анекдот рассказал.

Я ничего не понимала. И как себя вести – в том числе. Поэтому просто стояла и молчала, а странный тип рассматривал меня, как картину на стенде.