Счастливых бандитов не бывает

— Ты гля, сюда смотри! — тыкал он младшему брату пистолет в рожу. — Маркировку видишь? Это не Китай. Это иракская модификация нашего «ТТ», их там до сих пор штампуют для армии!

Гиря глянул на Контрабаса, глянул на пистолет. Взял осторожно в руки, посмотрел, будто хорошо знал китайский и иракский языки или по крайней мере оружейные клейма. Даже протрезвел немного. Стальная машинка для убийства приятно оттягивала руку, от нее исходил запах машинного масла и пороха, а через прицел, похожий на ласточкин хвост, даже здоровенный Контрабас выглядел не грознее Агафона или того же Полухина…

— Зачем целишься, салабон?! Отдай! — Вовка отобрал пистолет, спрятал обратно в карман. — Так что понял, доходяга? Пистолет иракский, значит, и наемник тоже был иракский! А еще раз будешь зубы скалить, я тебе тоже два фонтана пущу, только из носа!

— Не, не, никаких вопросов! — поспешно объявил Гиря и даже руки на груди сложил в знак полного уважения. А сам при этом многозначительно посмотрел на Агафона.

И тот сразу все понял. Он всегда отлично понимал такие взгляды.

— Давай за настоящих мужиков, за русских офицеров! — объявил Агафон тост и наполнил Вовкин стакан до краев. — Ты, Вовка, все-таки молоток! Это ж надо, с одного удара положил его, гада!

— Ну, не так чтобы прямо с одного… — заскромничал было Контрабас. Однако тут же взял себя в руки. — Хотя где-то примерно так оно и было!

И, довольно крякнув, опрокинул в себя стакан.

…Через час с небольшим, когда Нина Семеновна, ворча и вздыхая, отправилась спать, Гиря ткнул в бок осоловевшего Агафона.

— Ну? — тот дернул тяжелой головой.

Гиря показал на Контрабаса. Старший брательник громко храпел, уткнувшись лбом в стол. Деваха его куда-то исчезла вместе с Полухиным, прихватив с собой баклажку с остатками чачи. Агафон почесал лоб, встал и прикрыл дверь в коридор.

— Смотри за ним, — шепотом сказал Гиря. — Если проснется, хряснешь вот этим по башке.

Он показал на здоровенную салатницу с остатками лука, масла и плавающими в нем островками сигаретного пепла.

— Иначе он нам обоим бошки отшибет!

Но к крайним мерам прибегать не пришлось. Гиря наклонился, расстегнул боковой карман на Вовкиной брючине и быстро достал пистолет. Контрабас продолжал храпеть в стол.

— Пошли, быстро!

Только выбежав из подъезда и выскочив на улицу, они перешли сперва на быстрый шаг, потом на обычный. Оба все время оглядывались.

— Да нет, он только утром прочухается, — тяжело дыша, сказал Агафон. — Нам надо пару дней перекантоваться, а потом он уедет… Ты молодец, быстро сообразил!

— А то! — довольно ухмыльнулся Гиря. — Пойдем в тепляк, где мы ночевали, когда мамка из дома выгнала… Только надо еще бухла взять. И закусь.

— На какие шиши?

— А вот на какие! — Гиря распахнул куртку и показал черную рифленую рукоятку. — Заодно потренируемся. А завтра пойдем этого Мудозвона нахлобучим!

— Надо только хари спрятать…

У Гири была лыжная шапочка с прорезями для глаз — в ней он пару раз срывал шапки и дергал сумочки. Сейчас надел, раскатал и гордо выпятил грудь — вылитый гангстер! Агафон обвязал грязным платком нижнюю часть лица, как в кинухах про Дикий Запад. Так они и закатились в ночной ларек, Гиря стал размахивать пистолетом и истерически заорал:

— Деньги давай! Водку давай и жратву!

В это время пистолет выстрелил, Агафон чуть не обмочился. Зато молодая продавщица, побледнев, мигом выгребла мятую пачку десяток и полтинников, сунула в пакет три бутылки водки, батон вареной колбасы и кусок сыра. Гиря забрал добычу, они вышли на темную улицу, сняли платки и через «проходняки» вышли к трамвайной линии. Дождавшись вагона, молча проехали четыре остановки, зашли в парк Революции, в глубине нашли колодец теплоцентрали, сдвинули крышку и спустились в раскаленное бетонное нутро.

— Ну, понял, как надо работать? — спросил Гиря, считая деньги. — Ого, почти шестьсот рябчиков! На три дня хватит…

Он уже вошел в роль главаря, и спорить с ним было трудно: у кого оружие — тот и главный!

— Только смелей надо, а то стоял, как баран!

— Ты не обзывайся! — огрызнулся Агафон.

— Я не обзываюсь, я разбор делаю! Нам еще на Мудозвона идти!

— А зачем ты стрелял? Она бы и так все отдала!

Гиря замялся.

— Так… Случайно получилось…

— Смотри, чтобы у Мудозвона так не получилось. Нам трупак не нужен!

— Если такой умный, то я тебе пушку отдам…

— Да ладно. Там мы не такие бабки срубим. И классного бухла попробуем. А если что-то не так, вначале в воздух…

Братья принялись живо обсуждать предстоящее дело, рисуя самые радужные картины для себя и самые мрачные — для имущества и здоровья известного в городе коллекционера господина Нобельзона, которого они для простоты называли Мудозвоном.

* * *

В три ночи в «Мелехове» самое движение. Народ уже расслабился, выпил, занюхал «кокса», наглотался амфетамина или экстази, поплясал, выплескивая накопившуюся от наркоты дурную энергию, посмотрел стриптиз, разбился на пары и пошел на стоянку, чтобы перепихнуться по-быстрому в машине да вернуться за продолжением удовольствий.