Сделай ставку и беги

Когда Антон вернулся из подсобки, за столом в одиночестве пил Вадим Непомнящий. Лишь на спинке листопадовского стула висел его пиджак, словно охраняя покинутое хозяином место.

Через наполненную рюмку Вадим, прищурившись, разглядывал танцующих. Пухлая нижняя губа его брезгливо отвисла к подбородку. После разрыва с Викой у Вадима как-то перестало ладиться с женщинами. Он незаметно подрастерял прежнее всепобедительное хамство, и женщины всё чаще предпочитали отдаваться другим. Вадим их за это крепко запрезирал.

При виде Антона он осклабился:

– Кого я зрю? Личный адъютант гражданина Листопада! Или – камердинер?

– Был ты, Вадя, козел, а теперь и вовсе размазней стал, – беззлобно отреагировал Антон. – Ну, бросила тебя девка. Сколько ж в истерике биться можно? Может, тебе жениться? Тем более, наверное, по должности положено.

– Ещё чего выдумал – в истерике! Ни одна баба того не стоит. Будешь в порядке, сами с куста посыпятся, – когда Вадим напивался, в нем просыпался прежний Вадичка. – Подумаешь, Вика. Тоже мне – королева Шантеклера!

Он осекся.

К столику, чему-то смеясь, возвращалась Вика под ручку со смуглой изящной девушкой. Смоляные волосы Викиной подруги покрывали узкие плечи. Антон помертвел.

– А я подругу по музучилищу встретила, – весело объявила Вика. – Оказывается, они тут на втором этаже отмечали выпускной.Знакомьтесь, – Лидия.

Антон подошел к девушке, с лица которой смыло смех. Всмотрелся в припухлые подрагивающие губы.

Заторможенно провел рукой по волосам.

– Ты! – выдохнул он.

– Как будто я, – подтвердила она.

Антон, едва касаясь, огладил ее плечи.

– Как же я мог столько без тебя? – с нетрезвой откровенностью выдохнул он.

– Еще как мог! Очень даже регулярно, – загоготал Вадим, сально подмигнул на подошедшую Нинку.

Лидия будто опамятовала.

– Я тоже рада тебя видеть, – тоном старой приятельницы произнесла она. – Как поживаешь?

– Плохо. До этой минуты думал, – нормально. А оказывается, без тебя очень плохо, – простодушно признался Антон. – Можно пригласить на танец?

– Поздно. Мои танцы закончились. Мы как раз собрались уходить. Так что, – звони, подружка!

Она пожала запястье Вике.

– А как же?… – Антон растерялся. – Ведь едва встретились. Может, провожу?

Лидия заколебалась. Но злой, подначивающий взгляд Непомнящего сверлил ее.

– Пожалуй, не стоит. Да и с чего вдруг такие страсти? Девушек неразобранных еще полно. Тем более есть с кем утешиться.

Она свойски кивнула официантке.

– Будь спокойна, мать. Утешу в лучшем виде, – пьяная Нинка подтверждающе причмокнула губами.

Лидия помрачнела:

– Вот видите, юноша, как всё складненько. Так что не грустите. Какие наши годы: лет через пять, глядишь, еще где-нибудь столкнемся. Мы ведь с тобой – люди гулящие!

Она сделала общий разухабистый жест и, фривольно покачивая бёдрами, удалилась.

Антон осел. Из него будто выкачали воздух.

– Я её потерял, – потерянно сообщил он. – Я опять ее потерял. Нинка, ладно этот обормот! Но ты-то чего влезла?!

– Кто ж знал, что она такая фифочка, – Нинка, до которой дошел подтекст происшедшего, чувствовала себя виноватой. – И чего вы, мужики, в таких выпендрюжках находите?

– Держи! – Вика вытянула из сумочки и протянула Антону клочок бумаги.

– Здесь ее адрес.

– А если не одна?

– Отобьешь! Дурачок, да у неё ж самой губы дрожали. Хочешь женщину, добивайся. Не давай ей опомниться. Или ты не Ванькин друг? Чему-то должен был научиться.

– Да! – подтвердил Антон. – Конечно, да!

Он вскочил.

– Только Ваньку предупреди, что уходишь! – закричала вслед Вика. – Он у входа с каким-то белобрысым шептался!

* * *

Листопад и Осинцев, стараясь не привлекать внимание, переговаривались за углом мотеля.

– Шо ты от меня хочешь? – не в первый раз сумрачно поинтересовался Иван.

– Просто рад внезапной встрече, дружище, – в отличие от взъерошенного, зло косящего Листопада, Осинцев сиял широкой русацкой улыбкой.

– Ну, встретились. Теперь заново разойдемся. Тем паче в городок ваш случайно заскочил. Завтра опять с концами, – соврал Иван.

Юра Осинцев сконфуженно развел руки.

– Ай-я-яй! Ты уж совсем нашу контору ни во что не ставишь. Я ж как тебя увидел, тут же через свои каналы информацию прокачал. И раньше б прокачал, если б не был уверен, что ты в Москве осел. А раз, выходит, ты наш, тверской, так мы с тобой опять дружки – не разлей-вода. Да и кто ж откажется от такого друга – доцент, член бюро обкома комсомола!

Иван прикусил губу. Оглянулся через плечо.

– Ты ж пообещал, что вербовку оформлять не будешь, – прохрипел он.

– Так я свое слово держу, – Осинцев оскорбился. – Нигде никаких следов.

Закаменевшая физиономия Ивана облегченно разгладилась.

– Единственно, конечно, саму подписку сохранил. Но больше как память о знакомстве. Припрятал надежно. В конторе никто ничего. Так что это наше с тобой внутри-дружеское дело. Так сказать, межсобойчик!

– На крючок насадить хочешь? – прошипел угрожающе Листопад, едва сдерживаясь, чтоб не запустить кулачищем в приятственную физию.

Крепыш Осинцев отступил, не слишком впрочем испугавшись. Улыбка не сошла с округлого лица его. Лишь глаза предупреждающе заматовели.