Сделай ставку и беги

– А я ненавижу! Жизнь мне искромсал. Ванька, не смей! – женский голос прервался. Таксист увидел в зеркало заднего вида, как женская ручка, сперва энергично дубасившая по здоровенному загривку, сделалась вялой и обхватила мужскую шею.

– Что ж ты такой непутевый на мою голову? – выдохнула она. – У меня ж вечером поезд. Меня жених встречать будет.

– Хрен ему! Полетишь со мной в Сочи, – объявил Листопад. – Устроим там медовый месяц.

* * *

Ночью они лежали на широченной кровати в новой листопадовской квартире.

Вика, счастливая, опустошенная до гула, подползла к закинувшему голову Ивану.

– Ты всё-таки – фейерверк! – шутливо пробормотала она. – Вот только хорошо ли это, изменять молодой жене?

Иван встревоженно открыл глаза. Будто ненароком она угодила в тайные его думы.

– Но ведь теперь-то ты все решил, правда? – беспокойно потребовала Вика. – Опять только я и ты! Да? Сам же предлагал…Я тебя за язык не тянула.

В лице его почудилась растерянность, Вику испугавшая.

– Та-ак. Ну, и что будем делать? Мне разлучницу утопить или сам удавишь?

– Зачем? Разве она нам мешает? – разморенный Иван от души, со стоном зевнул. – Ей в Москве еще учиться и учиться. Завтра в Сочи на гулянку махнем. А там – или эмир умрет, или ишак сдохнет!

Он протянул руку, огладил спину любовницы, по-хозяйски легонько похлопал ее по заду. Почувствовав новое возбуждение, придвинулся.

– Давай спать, – Вика отпрянула и клубочком свернулась на дальнем углу кровати.

* * *

Когда Иван проснулся, Вики не было. Лишь записка на подушке – «Считай это моим предсвадебным подарком. Засим возвращаюсь к любимому жениху».

Листопад зарычал. Схватился за телефон.

Долго не отвечали.

– Слушаю, – услышал он наконец хрипловатый женский голос. – Вику мне!

– А Викочка уехала на вокзал. Это Виктор? Вчера у нее не получилось. А сейчас как раз поезд до Ленинграда. Оттуда с пересадкой к вам. Просила встретить… А кто говорит-то?

Листопад швырнул трубку.

В квартиру настойчиво зазвонили. На лестничной клетке стоял бывший инструктор райкома комсомола, а ныне студент-заочник Маргелов.

После увольнения из райкома Маргелов, и впрямь оказавшийся сообразительным и пробивным, полностью снял с Ивана все бытовые проблемы.

Сделавшись ректором, Листопад оформил его личным водителем. Хамоватый с другими, перед Листопадом Маргелов трепетал и поручения его бросался выполнять опрометью. Правда, с учебой у него по-прежнему не ладилось. Так что каждую сессию Ивану приходилось самому с зачеткой в руках обходить преподавателей.

Сейчас Маргелов тяжело дышал после бега по лестнице.

– У вас с телефоном что-то. И лифт не работает! – сглатывая пересохшую слюну, выдавил он. – Иван Андреевич, в институте прокуратура и милиция с обыском! Вас разыскивают. По-моему, как раз сюда собирались. Я ждать не стал…

– Машина?!…

– Так внизу.

– Рвем на вокзал.

– Иван Андреевич, вокзал первым делом перекроют… Не надо бы туда.

– На вокзал, я сказал. Пулей!

– Они опоздали на пару минут. Когда «Волга» вылетела на привокзальную площадь, за деревьями Иван разглядел скорый поезд на Ленинград, как раз начавший набирать скорость.

– Может, поближе к перрону? – услужливо предложил Маргелов.

– Внуково, – прорычал Листопад, обессиленно откинувшись на заднее сидение. Теперь ему казалось, что с бегством Вики в его жизни не состоялось что-то очень важное.

* * *

Юрий Павлович Балахнин со снисходительным любопытством разглядывал нахохлившегося напротив Листопада, заполнившего собой крупное кожаное кресло в люксовском номере цэковского санатория «Правда».

Под окнами за кипарисами плескалось Черное море.

– Каждое утро пробежки по пляжу делаю, – Балахнин хвастливо похлопал себя по убавившемуся животику.

– Ну, у меня-то забег куда подлинней вышел. И вообще – ты долго собираешься жилы из меня тянуть? – прорычал Иван. – Говори, наконец, порешал или нет?

– Нервный ты больно стал! – протянул Юрий Павлович. – Привык на хапок брать. А тут всё непросто оказалось. Подставился-то ты крепко!

– Шо значит «подставился»? – Иван испытующе вскинул голову. – Действовал на основании решения съезда.

– Ну, во-первых, не больно-то ты соблюдаешь решение. Там речь шла о хозрасчетных научных темах, а не о том, чтоб вокруг себя шабашников наплодить.

– Так тоже, между прочим, новые силы. Им только руки развяжи, и – такая отдача пойдет, все захолонутся.

– То-то и оно. Какой же дурак им эти руки развяжет?

– хмыкнул Юрий Павлович. – Многое изменилось, Ваня. Горбач ко всему охладел. Опять в другую сторону метнулся. Теперь Лигачев в силе. И Непомнящий, к нему примкнувший. А ты, по правде, влип. Модельщики, те прямо показали, что передавали тебе деньги. Да и другие, коснись чего, покажут.

– А то ты не знал!

Балахнин нахмурился.

– Деталей не знал! И – знать не желаю, – предупредил он. – В общем всерьез за тебя взялись.

Он выдержал пронзительный взгляд Ивана.