Сделай ставку и беги

Двор был еще безлюден. Но, несмотря на утро, майское солнце лупило всерьез, по-летнему.

У металлической помойки Антон стянул телогрейку, бросил на проржавелую крышку, поверх водрузил отслужившую кепочку с пуговкой и отправился дальше – уже налегке.

У поворота мать и сын, не сговариваясь, оглянулись. Двор оставался всё так же пуст. Но фуфайка с кепочкой бесследно исчезли.

Они засмеялись и боковой тропинкой вышли на площадь Гагарина.

Возле райисполкома, перед застекленным окном «Известий», толпились люди. Среди них были и восемнадцатилетние пацаны в «бананах» из плащевки, и тридцати-сорокалетние мужчины, и даже несколько домохозяек. Все пребывали в празднично-возбужденном состоянии.

– Чему радуются, дураки? – процедила Александра Яковлевна. Подойдя ближе, Антон разглядел, что именно так горячо обсуждалось, – опубликованный Закон «О кооперации в СССР».

Ниже, под газетой, к стенду была прикноплена статья знаменитого экономиста – апологета перестройки – с восторженным комментарием нового, судьбоносного закона, с введением которого СССР, несомненно, в кратчайшие сроки вольется в число цивилизованных рыночных государств.

Мимо Антона и Александры Яковлевны, отделившись от общей группки, прошли двое парней в одинаковых яркожелтых х/б с прострочкой и на кнопках. На лацкане одного из них выделялся огромный, как брошь, значок с изображением Ельцина и подписью по овалу: «Борис, ты прав!».

Переполненные эмоциями, парни не замечали ничего вокруг.

– Первым делом прикупим несколько станков! – решительно объявил один. – Увидишь, года не пройдет, такую продукцию выдадим, что шелкоткацкая фабрика в ножки поклонится.

– А деньги?

– Ерунда. Возьмем кредит. Раскрутимся – отдадим. Главное – успеть первыми. Первым все сливки достанутся.

– А кого в третьи возьмем? Читал же – по закону должно быть не меньше трех учредителей.

– Кого-нибудь из самых надежных. Чтоб никаких чужих. В коммерции можно довериться только друзьям.

– Это к бабке не ходи, – согласился собеседник.

Они ускорили шаг, боясь потерять хотя бы одну судьбоносную минуту.

Они еще не знали…

…Что через несколько лет именно друзья на друзей станут заказывать первых киллеров.

…Что экономист-перестройщик, едва заняв должность в Моссовете, куда его занесет на волне народного воодушевления, тут же вляпается на грошовой взятке.

…Что борец с партпривилегиями и народный трибун Ельцин, стремясь удержаться во власти, влегкую отчленит от доставшейся ему по случаю России огромные, сросшиеся с ней территории, что столетия собирались предками в могучую державу.

…Что директора заводов и комбинатов, конкуренцию которым должно было составить нарожденное кооперативное движение, с помощью тех же кооперативов высосут из своих предприятий оборотные средства, обессилив и омертвив производства. И на «левые» деньги уже за бесценок скупят их же в собственность.

А чуть позже наиболее удачливые и приближенные, прямо на глазах десятков миллионов обнищавших людей, уже ничего не боясь и не стесняясь, примутся рвать друг у друга самые жирные, сочащиеся минералами, шматы земли.

Конечно, в конце восторженных восьмидесятых мало кто мог предвидеть что-то подобное. Напротив, истомившиеся в безвременье люди пребывали в нетерпеливом ожидании решительных и скорых перемен – к свободе и преуспеванию.

Но непоправимое уже свершилось.

Оставленная без управления страна на полном ходу врезалась в рынок, как «Титаник» в айсберг.

Книга 2 За всё уплачено Новое время. Новые люди. Июль 2007

Новое время. Прежние люди. Июль 2007

– Антон Викторович, я вам сегодня еще понадоблюсь? – Первый вице-президент корпорации «Юнисти» сорокадвухлетний Антон Негрустуев повернулся к ходикам за спиной, – оказывается, рабочий день уж пятьдесят минут как иссяк. Как всегда, неожиданно и некстати.

Досадливо поморщившись, он размашисто наложил резолюцию на докладную записку, положил ее поверх прочих рассмотренных материалов и пододвинул объемистую пачку мнущейся молоденькой секретарше.

– Да, да, конечно. Свободна.

– Вы бы и сами в кои веки пораньше ушли. А то пашете без продыху, – обрадованная девушка изобразила фигуру сочувствия.

– И рад бы, но – увы! – Негрустуев с сокрушенным видом накрыл рукой стопку слева, – материалы к заседанию правления. Президент компании Вайнштейн с правительственной делегацией укатил в загранкомандировку, и правление предстояло провести Антону.

Антон потер воспалившиеся от компьютера глаза:

– Ничего! Если никто не помешает, за час управлюсь.

– Как же, ждите, – не помешают. Только и ждут вечера, чтоб к начальству пробиться. Дня им не хватает!

Взгляд секретарши наполнился состраданием:

– Мантуров уже полчаса в предбаннике околачивается. А может, турну этого бимбо?

«Хорошо бы, конечно». Вечер Антон оставлял, чтобы в уединении просмотреть неотложные документы и уточнить график на следующий день. Удавалось нечасто.