Сделка

Гвиневра, покачав головой, покрепче ухватила поводья и возобновила свои попытки научиться ездить верхом, что получалось у неё гораздо лучше, чем мои потуги на магическом поприще. Вот уже пятый день из десяти проведённых в храме я пытался научиться применять знания, полученные в архивах, на практике. Причём не в защищённых помещениях тренировочных залов, а прямо во дворе. На этом настоял Кваетус, заявив, что тренировочный комплекс изолирован от всех возможных воздействий, а тренироваться в стерильных условиях глупо, так как времени у нас мало, и поэтому практиковаться нужно в условиях, приближенных к полевым. Тем более что в моих занятиях не было ничего, что можно было заучить, а затем применять на практике. Была пара десятков основных связок — так сказать, «узлов» будущих заклинаний, а уж что это будет, решать только мне и ветру, с которым я только пару дней назад начал находить общий язык, а если быть точнее, стал чувствовать его присутствие.

А ещё, уже завтра нам нужно будет уезжать по банальнейшей причине: у нас кончается еда. Да и то, что происходит за пределами храма, нельзя просто так выкинуть из головы.

— Ты когда поймёшь, парниша, что не нужно всю свою дурь в вектор действия вламывать? Вот ты что хотел сейчас сделать? Избавиться от Гвиневры? Нет, я тебя не упрекаю. Возможно, что это первая здравая мысль, которая твою бедовую башку посетила, но в таких случаях нужно действовать немного по-другому, чтобы всё на несчастный случай походило один в один. Я тебе попозже пару способов подскажу. А сейчас давай снова повторим, что ты должен делать.

Я вздохнул и отчеканил:

— Я должен почувствовать воздух, затем, мысленно построив схему-связку, разместить в ключевых точках метки-привязки для стихии. Сама схема будет определять то, во что воздух должен в идеале превратиться. От меток преобразованный воздух направляется в точку приложения. Весь процесс должен занимать не более трех тактов. Пока я не научусь действовать автоматически, лучше использовать для направления вектора движения меч… Но я всё делал так, как нужно!

— Значит, ты действительно бабу свою завалить хотел? Если всё сделал правильно, как ты утверждаешь, то почему у тебя вместо воздушного кнута (а по движению кистью было видно, что ты именно кнут готовишь), ты получил стрелу, да ещё и направил её не по назначению? Или всё же по назначению? Слышь ты, курица, — Кваетус развернулся и заорал, обращаясь к Гвен. — Артурчик наконец понял твою гнусную сущность и решил избавиться от тебя. Правильно, нахрена Артуру баба по имени Гвиневра? Найдет себе Офелию, та сама его от своего общества избавит — как говорится, все концы в озеро, — и призрак препаршивейше захихикал.

— Ветер меня не слушается, — я вздохнул, — нет, не так. Он слушается, но в последний момент как будто бы начинает играть. Произвольно меняет направленность и форму, но агрессии я в нем не чувствую, скорее склонность к шуткам.

— А я предупреждал. Воздух — самая капризная и ненадёжная стихия, и пока ты с ним не сроднишься, пока не почувствуешь его как часть себя, он будет играть с тобой. Ветру нужна крепкая рука, ты должен уметь приказывать ему, так же, как приказываешь своим вассалам. Без этого умения тебе не стать ни хорошим королём, ни повелителем ветра.

— Я стараюсь! Но у меня не получается! Я и воздух-то почувствовал два дня назад. Но сродниться с ним? Тебе не кажется, что ты слишком многого от меня требуешь?

— Да, времени и вправду маловато, — Кваетус потёр подбородок. — Ну, суть ты уловил, а остальное только от тренировок зависит. Кстати, я тебе немного литературы подобрал, будешь просвещаться на досуге.

Я вздрогнул. За последние несколько дней я прочитал столько книг и старинных свитков, что от вида бумаг меня начинало подташнивать.

Также меня дико раздражало, что призрак как-то безоговорочно принял Гвен за мою женщину и не обращал внимания ни на какие наши объяснения.

Да и сама Гвен. Что у нее за странная и опасная привычка хватать все непонятные предметы, подозревая, что часть из них может оказаться артефактами? И нам ещё повезло, что часть артефактов были разряжены, а другая часть несла в себе бессмысленные, но неопасные функции, как тот гребень, которым Гвен решила расчесать свои короткие кудряшки. Сейчас у неё волосы ниже лопаток, и мне приходится заплетать ей косу каждое утро, потому что сама она заплетать собственные волосы не умеет, они всегда были у неё короткими. Я же умею плести только боевую косу, а она невероятно сложная. У меня иногда мелькала мысль пошутить и вплести ей в косу лезвия, чтобы хоть как-то оправдать потраченный час, который приходилось тратить непонятно на что из-за глупости этой девицы. Артефактная сущность гребня заключалась в том, что волосы нельзя было состричь — они сразу же отрастали до той же длины, чуть ниже лопаток.