Сделка

Кирюшка сразу уставился на камеру – у него была страсть к любым электрическим приборам, а тут столько проводов сразу! Мужчина приветливо кивнул ему. Обычно стеснительный мальчик остановился около оператора, и, обрадовавшись, что его заметили, спросил, указав на осветительный прибор:

– Это что? Лампочка?

– Подожди, Кирюш… Не приставай к дяде. Простите, а вы не знаете, где Александр Борисыч? – она решила, что Брюсова здесь скорее заметят, чем Михайленко.

– Да только что был. Вы позвоните ему.

«Позвоните…» Конечно, она помнила наизусть его старый номер. Но вряд ли он его сохранил. А новый она не спросила. Ира набрала Михайленко, однако телефон оказался «не доступен». И тут, к ее облегчению, послышались энергичные шаги. Ошибиться было невозможно…

Саша, конечно, не ожидал, что она явится с ребенком. Но быстро сориентировался и наклонился к малышу:

– Привет!

– Пхивет! – ответил Кирюшка, отступая чуть-чуть назад.

– Не привет, а здравствуйте, – поправила Ира.

Она все утро учила его здороваться с взрослыми и не путать «ты» и «вы». Брюсов протянул мальчику руку, и тот смело дал ему ладошку.

– Как тебя зовут?

– Киюша, – буква «р» малышу не давалась, как, впрочем, и почти все остальные.

– Илюша?

– Кирюша, – быстро ответила Ира.

– А, прости, конечно, Петька говорил. Как я мог забыть – так звали моего героя в «Утреннем дожде».

Еще не хватало, чтобы он увязал между собой эти действительно напрямую связанные факты!

– А где Евгений Максимович? – поспешила поинтересоваться она.

– Очень на тебя похож, – утвердил Брюсов, не отвечая на ее вопрос, – просто очень. Такие же глаза, только светленький. Так странно… Твой сын…

Саша задумчиво рассматривал мальчика, и тот снова спрятался за Ирину спину.

– Да, мой сын, – раздраженно повторила Ира.

Сериальность встречи становилась почти что комичной.

– Так где Михайленко? – повторила она вопрос.

– Его сегодня не будет, он занят. Вылетел в Америку, обсудить детали со спонсором.

– А как же без него?

– Он потом одобрит наш выбор.

– Лихо…

– Пробы начнутся через полчаса. Так что есть время поговорить.

– Кирюш, пойди, посмотри, что там делает дядя, – Ира кивнула мальчику на оператора. – Только стой молча, не приставай, понял?

Кирюшка только этого и ждал. А они с Брюсовым уселись на потертый диванчик, причем между собой и Сашей она положила сумку и пакет с игрушками.

– И что все это значит? – Ира заговорила первая.

Он прищурился:

– А ты и вправду думала, что мы сможем общаться в таком тоне?

– Не знаю… я ничего не думала. В каком тоне?

– Не притворяйся. Ты не умеешь играть.

– Ну да, мы ВГИК не заканчивали. Только не пойму, какого тона ты хочешь?

Ира даже немного испугалась, так он напирал, давил на нее – взглядом, интонациями. Нет, надо держаться прежнего, ни в коем случае нельзя позволить ему вывести себя на разборки.

– Зачем же ты меня позвала, выбрала на главную роль, если не хотела видеть и разговаривать? Только не говори, что ради фильма – прости, я не верю.

Этого она и боялась. Ира собрала всю свою волю в кулак и ответила как можно пренебрежительней, даже с недоумением:

– Твоя обычная самонадеянность… Я брякнула твою фамилию Михайленко просто так, в надежде, что ты, конечно, откажешься, и он от меня отстанет.

– Вот как?

Кажется, он ни капельки ей не поверил. Значит, пора переходить в наступление.

– Именно так. А вот почему ты согласился, для меня до сих пор загадка.

Саша несколько секунд подбирал слова, прежде чем ответить.

– Ну, во-первых, мне нравится книга, и ты это знаешь, – медленно произнес он, – а во-вторых, давно хотел попробовать себя в режиссуре. И тебе помочь, раз ко мне обратилась.

– Я уже объяснила, почему «обратилась». Можешь, конечно, не верить, дело твое. А у тебя что, не было других планов? Перерыв между съемками, что ли?

– Угу. Перерыв… Отложил два проекта. Ради твоей экранизации.

– Я и забыла… Ты любишь жертвовать собой, – не удержалась Ирина.

И, видимо, зря. Потому что он сразу переменился в лице:

– Ладно, Ир, хватит колкостей. Чего там выпендриваться… – Брюсов провел рукой по лицу, то ли снимая усталость, то ли сбрасывая маску. – Я как услышал твое имя… Так захотелось увидеть… Ни спать, ни есть не мог.

– Очень трогательно… – вся ее продуманная позиция летела в тартарары, но она уже мало себя контролировала. – А раньше ты про мое существование не догадывался?

– Ты же сама меня отправила в нокаут! У тебя был любимый муж… – он вскочил на ноги.

– Не было у меня мужа, и ты это знал! Никогда не поверю, что Петя не доложил. Ну, да ведь тебе было плевать – при молодой-то жене! – Ира тоже поднялась с диванчика.

Они стояли напротив друг друга, чуть ли не сжимая кулаки и не обращая внимания на удивленно поглядывающего на них оператора.

– Мне не было все равно! Но ты отшила меня… Ты постоянно тыкала меня носом в мое же дерьмо… Я и сам о себе все знал, но хотел забыть – непонятно? И вообще, в чем ты меня упрекаешь? Если бы я позвонил – чтобы ты сказала? Снова – «пошел вон»? Сколько можно навязываться и чувствовать себя свиньей, хоть и заслуженно? Ну не может человек вечно жить с такой самооценкой… Хочется и поуважать себя чуток.