Сделка

Выражение на лице Гаррета меняется так, будто это колесо судьбы: сначала шок, потом недоверие, потом появляется озадаченность; затем оно переходит в заинтересованность и, наконец, в подозрительность.

– Допускаю, что это розыгрыш, но не могу понять, к чему ты клонишь.

– Это не розыгрыш. – Я твердо встречаю его взгляд. – Я хочу, чтобы ты переспал со мной. – Согласна, звучит неправильно. – В том смысле, что я хочу переспать с тобой. Я хочу, чтобы мы с тобой переспали.

Его губы слегка кривятся.

Прекрасно. Ему хочется посмеяться надо мной, но он сдерживается.

– Ты еще под мухой? – спрашивает он. – Если да, то обещаю разыграть столь редкую карту джентльмена и больше никогда не вспоминать этот разговор.

– Я не пьяная. Я говорю серьезно. – Я пожимаю плечами. – Так хочешь или нет?

Гаррет изумленно таращится на меня.

– Ну? – не унимаюсь я.

Его темные брови сходятся на переносице. Совершенно очевидно, что он не знает, как реагировать на мою просьбу.

– Гаррет, ответь просто «да» или «нет».

– Просто? – взрывается он. – Ты шутишь? В этом нет ничего простого! – Он проводит рукой по волосам. – Ты забыла, что говорила мне на вечеринке у Максвелла? Тот поцелуй ничего не значит, мы лишь друзья, бла-бла-бла.

– Я не говорила бла-бла-бла.

– Зато говорила все остальное. – У него на скулах играют желваки. – Что изменилось с тех пор, черт побери?

Я сглатываю.

– Не знаю. Я передумала.

– Почему?

– Потому. – Меня охватывает раздражение. – Какая разница? С каких это пор парень подвергает девушку перекрестному допросу и выясняет, зачем ей захотелось раздеться?

– С таких, что ты не из этих девиц! – рявкает он.

Я скрежещу зубами.

– Я не девственница, Гаррет.

– Но и не «хоккейная зайка».

– Это означает, что мне запрещается спать с тем, кто мне нравится?

Гаррет напряжен не меньше, чем я. Он сгребает обеими руками свою шевелюру, затем он делает глубокий вдох, медленно выдыхает и устремляет на меня пристальный взгляд.

– Ладно. Значит, так. Я верю, что я тебе нравлюсь. В том смысле… а кому нет? Это первое. Второе: ты стонешь, как безумная, когда я засовываю язык тебе в рот.

Я тут же ощетиниваюсь.

– Ничего подобного.

– Давай каждый останется при своем мнении. – Он складывает мускулистые, сильные руки на мускулистой, сильной груди. – Но я не верю, что в тебе произошла какая-то чудесная трансформация и тебе вдруг захотелось переспать со мной. Ну, типа, ради развлечения. – Он задумчиво склоняет голову набок. – Но тогда что это? Ты хочешь вернуться к своему бывшему? Или что? Снова вызвать ревность у Лапочки?

– Нет, – напряженно говорю я. – Просто… – Я в полном отчаянии. – Я просто хочу переспать, ясно? Переспать именно с тобой.

На его лице отражается причудливая смесь изумления и раздражения.

– Зачем? – снова спрашивает он.

– Затем, что я просто так хочу, черт побери. Неужели в этом обязательно должен быть глубокий философский смысл? – По лицу Гаррета я вижу, что совсем не убедила его, и у меня хватает мозгов признать свое поражение. – А знаешь, забудь об этом. Забудь, что я просила…

Он хватает меня за руку прежде, чем я успеваю спрыгнуть с кровати.

– Да что происходит, Уэллси?

Озабоченность в его глазах ранит меня сильнее, чем отказ. Надо же, я умоляла его заняться со мной сексом, а он переживает за меня!

Господи, я даже не могу найти правильный предлог, чтобы подкатить к парню.

– Забудь, – снова говорю я.

– Нет.

Я вскрикиваю, когда он неожиданно усаживает меня к себе на колени.

– Мы больше не будем обсуждать эту тему, – возражаю я, пытаясь выбраться.

Он крепко держит меня за талию.

– Будем.

Гаррет изучает мое лицо, взгляд его серых глаз словно сканирует меня, а я готова провалиться сквозь землю, чувствуя, что к горлу опять подступают рыдания.

– Что за дела? – строго спрашивает он. – Объясни, в чем дело, и я попробую помочь.

Я разражаюсь истерическим смехом.

– Ничего ты не поможешь! Я только что попросила тебя о помощи, а ты отшил меня!

Мои слова еще сильнее озадачивают его.

– Ханна, ты не просила меня о помощи. Ты просто попросила меня трахнуть тебя.

– Это одно и то же, черт побери.

– Дьявол тебя раздери, я не понимаю, о чем ты! – Парень медленно выдыхает, как будто старается успокоиться. – Богом клянусь, если ты немедленно не объяснишь, что ты тут бормочешь, я не выдержу и сорвусь!

Я уже жалею, что открыла рот и обратилась к нему с просьбой. Надо было выскользнуть из его комнаты до того, как он проснулся, и сделать вид, будто ночью я не приставала к нему.

Но тут Гаррет протягивает руку и с безграничной нежностью гладит меня по щеке, и вся моя душа распахивается ему навстречу.

Я издаю судорожный вздох.

– Я сломана, и я хочу, чтобы ты починил меня.

Широко раскрыв глаза, он в смятении смотрит на меня.

– Н-не понимаю.

Мало кто знает о том, что случилось со мной. В том смысле, что я не рассказываю первому встречному об изнасиловании. Я должна проникнуться глубоким доверием к человеку, прежде чем рассказывать ему о столь сокровенном.

Если бы несколько недель назад кто-нибудь сказал мне, что я буду откровенничать с Гарретом Грэхемом о самом трагическом опыте в моей жизни, я бы описалась от смеха.