Сдержать обещания. В жизни и политике

Они даже толком не знали, попадали ли стажеры вообще потом в полицейские участки. Административные сотрудники программы обучения признались, что на самом деле им нужно было шестнадцатинедельное обучение и следующая за ним шестимесячная менторская программа. В какой-то момент канадец поблагодарил нас за финансирование покупки новых автомобилей для иракской полиции. Он сказал, что надеялся обучать новобранцев здесь, в Иордании, уходу от преследования на машине, но большинство новобранцев никогда не водили машину, поэтому в основном они просто учили их убирать машины с дороги, чтобы те не мешали движению.

Весной и летом 2004 года движение повстанцев набирало обороты. Число погибших американских солдат и мирных иракцев неуклонно росло, и конца этому не было видно. Число погибших американцев приближалось к тысяче. Тем не менее Рамсфелд настаивал на том, что мы добились значительного прогресса, и продолжал утверждать, что Америка одела 210 000 иракцев в военную форму.

Бывали моменты, когда я начинал даже сочувствовать президенту. Мало того что он сам был не осведомлен, несведущ и некомпетентен, так еще и советники, на которых он полагался, обманывали его. Во-первых, Рамсфелд делал рискованные заявления о силах безопасности, в которых не было ни слова правды и ни крупицы политического смысла. Если у иракцев сейчас 210 000 человек отвечают за безопасность, говорил я тогда, то зачем мы отправили туда 130 000 военнослужащих? Как мы можем оправдать отправку в Ирак американских сыновей и дочерей?

Разумеется, небольшому числу американских семей пришлось отпустить кого-то в Ирак. Тяжесть войны легла на плечи среднего класса и бедных американцев, сформировавших подавляющую часть вооруженных сил в Ираке. Солдаты, которых я встретил на Ближнем Востоке, с радостью отправились в Ирак и героически действовали в обескураживающих и постоянно ухудшающихся обстоятельствах. Они были отправлены в Ирак плохо экипированными, недостаточно подготовленными для этой миссии, и их количества не было достаточно для борьбы с повстанцами, которых сбросили со счетов большие шишки из министерства обороны. Во время одной из моих поездок в Ирак я встретил высокого лысого сорвиголову — офицера морской пехоты, который прикладывал все усилия к тому, чтобы ему дали больше людей. «Черт бы их побрал, сенатор, — сказал он мне. — Первое, чему учат в военном училище, — это противодействие повстанцам. Принцип прост — сметать и удерживать. Я посылаю своих парней в провинцию Анбар, и они надирают повстанцам задницы. Они проносятся, зачищают местность, а затем уходят. Мы не можем держать их там, потому что у нас недостаточно войск. Они не могут занять позиции и удерживать их. Они не могут охранять периметр. Они не могут предотвратить проникновение повстанцев на нашу территорию. Повстанцы снова набираются сил, и еще несколько наших ребят погибают, еще раз прочесывая тот же район. Все дело в численности».

Когда я путешествовал по стране, я чувствовал, что американцы разрываются между инстинктивным желанием поддержать нашего президента в военные времена и грызущим их сомнением в том, что у него есть действенный план обеспечения безопасности в Ираке, который позволит им вернуться домой в целости и сохранности. Каждый раз, когда я посещал Ирак, ситуация на местах становилась все хуже. В багдадском аэропорту мы совершили посадку штопором, чтобы по нам было труднее попасть. Солдаты быстро вывели нас из военно-транспортного самолета «С-130», завернули в бронежилеты и вместе с двумя солдатами посадили в вертолет Black Hawk, с боков которого свисали пулеметы. Мы летели со скоростью сто пятьдесят миль в час, в ста футах над Багдадом, с его слоями гигантских бетонных стен, в Зеленую зону[110]. Затем нас повезли на машине со скоростью сорок миль в час, сильно петляя, на встречи, назначенные в безопасной зоне площадью в четыре квадратные мили[111]. Нам больше не разрешалось выходить из машины без веских причин. А точнее, нам не разрешалось выходить из машины, пока специально обученный отряд охраны не откроет дверь. И это в «зеленой зоне»!