Сдержать обещания. В жизни и политике

Вместо этого он повел нас на войну, по сути, в одиночку, тогда, когда в этом не было необходимости, сразу после самого большого и самого однобокого снижения налогов в истории, с половиной того, что было необходимо для успеха. Администрация Буша посылала отряды на поиски несуществующего оружия массового уничтожения и оставляла сотни тонн боеприпасов без охраны до тех пор, пока их просто не растащили будущие повстанцы. Администрация так и не удосужилась понять, как трудно примирить шиитское большинство, которое так долго истекало кровью при Саддаме, суннитское меньшинство, остававшееся у власти, не говоря уже о курдах, в чьих руках находилась большая часть иракской нефти и которые, несмотря на это, жили в страхе перед вторжением Турции, и сильное центральное правительство в Багдаде.

Президент не дал французам, немцам и русским заключить контракты по восстановлению и отверг предложение президента Франции Жака Ширака — он говорил мне о своей готовности ввести войска в Ирак, если Буш согласится уступить часть контроля НАТО.

Даже летом 2004 года, когда его кампания против Джона Керри получила серьезную поддержку, Джордж Уокер Буш все еще мог разделить тяжесть иракской проблемы с международным сообществом. В этом сила американского президентства. Но тогда потребовалось бы наладить отношения, которые он разорвал в преддверии вторжения, и, возможно, даже проявить некоторое смирение. Предъявляемые к главе страны в связи с этим требования были серьезны как никогда, но то, что мы получили бы взамен, было неоценимо. «Я уверен, что вокруг президента есть люди, которые посоветуют ему отказаться [от идеи обращения к миру]», — сказал я тем летом.

Они скажут ему, что, обратившись к другим странам, он будет выглядеть слабым, что это будет признанием поражения. Я бы сказал им, что час гордыни и высокомерия давно миновал. Пришло время мудрого руководства. И прямо сейчас его может обеспечить только президент США.

Мир не последует за нами, если мы только и будем что потрясать оружием и требовать верности нашему видению просто потому, что верим в свою правоту. Мы должны дать другим причину, по которой они захотят посмотреть на некоторые вещи с нашей точки зрения и проникнуться нашим видением. И эта причина в кои-то веки должна сопровождаться не дешевым лозунгом про свободу и демократию. И не повторным утверждением провальной политики. Ей должна сопутствовать мудрость, с которой мы будем готовы признать свою неправоту, когда ошибемся, и решиться сменить курс и пойти верным путем.

Глава 20 Почему?

Я искренне верил, что на выборах 2004 года американский народ проголосует за нового президента. В лице кандидата от Демократической партии они бы получили человека с опытом и характером. Джон Керри проработал в Сенате Соединенных Штатов почти 20 лет, и все эти годы был глубоко вовлечен в международные дела. А что еще важнее, он знал, что на самом деле означает посылать в бой молодых парней, и знал, что президент не должен делать этого легко, без четкой и определенной миссии, которая была бы поддержана страной. Джон — герой войны, который доблестно воевал во Вьетнаме и имел боевые награды. Он не только храбро служил своей стране, будучи молодым солдатом, но и нашел в себе мужество противостоять администрации Никсона и рассказать американскому народу, что происходит с солдатами и гражданскими лицами во Вьетнаме.

В ночь выборов мы с Джилл сидели дома и допоздна смотрели объявление результатов. Когда жена наконец сдалась и пошла спать, я все еще цеплялся за слабую надежду, что Керри может победить. По мере того как тянулась ночь, становилось ясно, что этого не произойдет. Я не спал всю ночь, судорожно переключая с одного канала на другой. Мне было ужасно жаль Джона, но я также очень переживал за страну. Джон упоминал о том, что планирует сделать меня госсекретарем, и я считал, что у нас есть реальная возможность исправить ситуацию в Афганистане, Ираке и в дипломатических кругах по всему миру. Я знал, каковы были бы мои первые шаги в Ираке, чтобы переориентировать наши усилия на обеспечение физической и экономической безопасности иракцев, позаботиться о таких базовых вещах, как электричество, топливо и очистка сточных вод. Я быстро положил бы конец неоконсервативной фантазии о скором и решительном переделе Ирака по нашему образу и подобию. Приватизация промышленности и создание демократических институтов были далекими целями, которые мы не должны были навязывать этой хрупкой, разрушенной стране. Я также знал, на каких ключевых республиканских лидеров мог бы рассчитывать, чтобы обеспечить реальную двухпартийную поддержку, и как найти с ними общий язык.