Сдержать обещания. В жизни и политике

Отвечавшего в то время за программу обучения Бернарда Керика нигде не было. Вид самого здания уже давал повод для тревоги. Здание выпотрошили, оставив только торчащие из стен гвозди, и электропроводка, и водопровод оказались выставлены на всеобщее обозрение. Один из американских чиновников на объекте объяснил ситуацию: в Багдаде до войны было много полицейских, но от ветеранов сил полиции было бы мало толку, ведь на самом деле они были просто хорошо вооруженными головорезами Саддама Хусейна. Я помню, как чиновник указал на пяти- или шестиэтажный жилой комплекс неподалеку и рассказал, что если бы в этом здании произошло, например, убийство, они просто повесили бы объявление внизу, в котором всем было бы сказано явиться в полицейский участок. А тех, кто не пришел бы, саддамовская полиция, скорее всего, убила бы. И все это знали. Они были, как нам сказали, немногим больше, чем отрядом наемных убийц. У них не было ни показателей раскрываемости преступлений, ни патрульных машин, ни той подготовки, которая требуется от полицейских в США. Большинство не знали даже, как регулировать дорожное движение.

Когда я спросил, сколько времени потребуется, чтобы подготовить семьдесят пять тысяч профессионалов, мне ответили, что пять лет и еще пять тысяч профессиональных тренеров. Когда я спросил, есть ли у них места для заключенных под арест, мне сказали, что на их обустройство уйдет не меньше двух, а то и трех лет, и то если будет финансирование. В какой-то момент стажеров выгнали на плац, чтобы устроить для нас небольшую демонстрацию. Когда им по-арабски выкрикнули приказ, новобранцы очень старательно, но абсолютно хаотично поспешили построиться. Это было в духе комедий немого кино, и было бы смешно, если бы не было так грустно. Я не мог отделаться от мысли, что эти люди либо невероятно храбры, либо отчаянно нуждаются в жалованьи. Я все еще иногда вспоминаю их, марширующих по этому двору в новеньких синих мундирах, и задаюсь вопросом о том, сколько из них все еще живы; полиция стала первой и самой заметной мишенью повстанцев и вооруженных отрядов непримиримых религиозных фанатиков. Перед отъездом мы спросили иракского офицера, в чем они больше всего нуждаются. Он ответил, что им нужна зеленая форма.

— Но ваша форма совсем новая, — сказал я.

— Полиция Саддама носила зеленое, — пояснил он. — Нас будут слушаться, только если мы будем в зеленом.

Я вышел из этого отделения полиции, мрачно прикидывая наши перспективы в Ираке. Все приложенные до сих пор усилия оборачивались катастрофой.

Американские и британские войска проделывали невероятную работу, но их просто не хватало, чтобы обеспечить безопасность Ирака и его населения. Когда мы вернулись домой, я начал агитировать за отправку в Ирак большего числа военных, а также улучшение подготовки полиции. Помимо этого я призвал администрацию просить другие страны разделить с нашими солдатами чрезвычайное бремя, которое выпало на их долю. В течение следующего года на NBC, CNN, на выступлениях в Сенате и на слушаниях там же, на частных встречах с чиновниками администрации я говорил так громко, как только мог, потому что считал, что мы не можем зря терять время.