Сдвинув Призму. Книга Первая (СИ)

И вот последний зал, и вновь колонны с чадящими факелами на них и высокое зеркало, у которого спиной ко мне стоял человек. Радость, что этот урод попал в плен зеркала и сейчас окочуриться, была выметена хлопками рук, лившимися в десяти шагах впереди – я вновь не заметил, как подошел к зеркалу так близко. Оно вновь шептало, но я его не боялся, я боялся его – человека, чья бледная перекошенная рожа с гуляющими по ней тенями отражалась на поверхности ужасного зеркала. Порыв ветра сорвал мантию отца, отбросив его мне за спину, но я не отвернулся.

— Я поражен, правда. Я все же спешил и изрядно наследил, но ты не убежал. Как храбро… – его медовый голос больше не заикался, да и манеру поменял, чтобы через секунду сорваться на злобное шипение: – И как глупо, маленькая тварь!

— Пошел ты нахуй, уебок! – выкрикнул я, направляя на него палочку и выплескивая всю злость узким лучом, что был щелчком пальцев развеян словно туман.

— Ах-ах-аха-ха-ха-ха-хах! Первокурсник, пытающийся убить меня! Ах-ах-ах-ах-ах! – его истерических хохот лился отовсюду, а лицо, словно обтянутый лишь кожей череп, выгибало рот, в котором перекатывался пурпурно-лиловый язык, разбрызгивая пену и слюну.

Резко развернувшись на пятках, взмахнув полами фиолетовой мантии, он одним движением руки наколдовал веревки, обвившие мое тело, которое метнулось за колонну в попытке сбежать. Грохнувшись об пол, я со стоном пытался уползти, в то время как этот удав решил поиграться с мышкой. Легкими пасами палочки он швырял мое тело о колонны, елозил по полу и подбрасывал вверх, хохоча как сумасшедший. В голове шумел писк, вновь били барабаны, а тело отдавалось стреляющей болью со вкусом крови на губах.

— Достаточно! – тихий шелест прозвучал из ниоткуда, он был зловещим шипением, что заставило тело Квиррелла биться в конвульсивном припадке, пока он не упал на колени.

— Да, господин! Чего изволите, господин… – стонал и лебезил он, отбивая поклоны в пустоту, соединив руки в молитвенном жесте.

— Я сам убью мальчишку, – и вновь тот голос, что пугал Квиррелла так же, как и меня, может быть, даже больше – я видел это в его расширенных в ужасе глазах с полопавшимися капиллярами на белке.

— К зеркалу! Он там, камень там, и Поттер поможет нам! Живо! – невидимая сила поволокла Квиррелла к зеркалу, стукнув его спиной о его пузырящуюся гладь, и так же, словно привязанного, потащила меня. Он, постанывая, с трясущимися руками начал разматывать тюрбан, бросая полные ненависти взгляды на меня, но вновь выгнулся от боли и голоса, что зазвучал приглушенно из складок ткани на его голове: – Развяжи его! Поставь на ноги, я хочу видеть, как он умрет, упав к моим ногам.

— Да, д-да, господин!

Щелчок пальцев – и веревки развеялись пеплом, опалив мне кожу и вызвав вскрик боли сквозь сцепленные зубы. Вновь меня потащило вверх, и я утвердился на ногах, что словно две бесчувственные подпорки не давали моему телу завалиться на пол. Я не мог отвернуть шею, двигать торсом, лишь руки были свободными от его чар и плетями висели вниз. Левая была сломана и стреляла болью, а правая вцепилась в лицо, как только Квиррелл, став на колени лицом к зеркалу, начал разматывать тюрбан на голове.

В мой лоб словно раскаленный шуруп начали ввинчивать, и, подавив тихий писк, я вновь услышал звук барабанов, пузырящийся кислород, что в толще воды покидал мои легкие, и холод, сковывающий душу.

Последний отрезок ткани упал с его затылка, чтобы я вновь блеванул, заливая подбородок и грудь от увиденного: боль и отвращение, ужас и ярость. Все это могла видеть пара багровых глаз, живущих на затылке Квиррелла. Срезанный нос, оскаленный беззубый рот и обрывок кожи, что заменял ему язык. Вся голова закатившего от боли глаза профессора была увита уродливыми черными венами и гнойниками.

— О-о, ты оценил мой лик. Вот чем я стал после того, как ты выжил. Тенью, бледной тенью былого величия. Но ты ключ. Гарри Поттер! – выплюнул он и, словно взяв на себя контроль телом, что, по его глазам, принесло ему ужасную боль, мотнул рукой Квиррелла с зажатой в ней палочкой – и кровь брызнула из разреза на моем горле. Тело профессора обмякло, а тот вновь заговорил:

— Квиррелл был слаб, но, выпив крови единорогов, смог явить меня миру, и вот я здесь. Смотрю, как мой враг, мальчишка, помешавший мне однажды, истекает кровью у меня на глазах. Как сладко, как сладко, м-м-м-м…

Шептал он, в то время как я задыхался, схватившись за горло рукой, сжимая его и глотая соленую кровь, что пузырилась у меня на губах. Багровый поток моей жизни падал на пол и тянулся к зеркалу, что буквально урчало от наслаждения, так же, как и маньяк, убивший моиъ мать и отца.

Я понял, что умру, умру через пару секунд, ведь в глазах темнело, а холод разрастался в груди. Отпустив руку, сжимающую разрез на горле, я потянулся за спину и, резким движением достав пистолет, навел его прямо в рот закатившего в экстазе багровые зенки лица.