Се ля ви… Такова жизнь

Людмила, улыбаясь, пошла к зеркалу, туда же поспешили Том и Фаина. Некоторое время все молчали. И вдруг пациентка в ужасе вскрикнула:

– О май год! Боже мой! Что вы со мной сделали!

В зеркале она увидела себя, покрытую красными и розовыми пятнами, как прокаженная, в язвах и рубцах! Батюшков поспешил ее успокоить:

– Это все пройдет! Тело будет нормального цвета, подтянется. Складок не будет. Том, дайте ей тюбики крема. Вы должны смазывать обработанные места утром и вечером, и все будет в порядке. Смотрите, какие я сделал формы!

Том, в некоторой растерянности, стоял с фотоаппаратом в руке.

– Сейчас ее фотографировать не надо. Вот дня через три придет все в норму, тогда сделаете снимки для рекламы.

Людмила, все еще расстроенная, не очень-то верила словам доктора:

– Вы говорили о пляже. Если я появлюсь с такими красными блямбами, люди будут от меня шарахаться!

– Я же вам объяснил – все это временно. Пройдет. Никаких следов не останется. Проверено на сотнях пациентов, когда я работал в нашей стране.

Хорошее настроение Ивана Петровича было подпорчено. Чтобы сменить неприятную тему, он обратился к следующей пациентке:

– Ну, вы готовы? Раздевайтесь. Том, сфотографируйте ее в первозданном виде.

Однако Фаня подняла руки перед собой, как бы защищаясь от Батюшкова, и залепетала испуганно:

– Нет, я не хочу. Я не буду. Не хочу быть такой страшной.

Батюшков обиженно махнул рукой:

– Как же вы не понимаете. Я же объяснял – все это пройдет.

А она все лепетала:

– Нет, нет. Я не хочу. Вот когда у нее пройдет, может быть тогда…

– Первый блин комом, – подвел итог Иван Петрович. – Том, пожалуйста, проследите за режимом восстановления тела вашей родственницы. И сфотографируйте ее в… (помедлил) в готовом для рекламы виде.

– Я сделаю снимки, как мы договорились, все будет в порядке, шеф. Я же видел ваших клиентов в Москве. Собирайтесь, дамочки, едем по домам!

Дело развернулось и приобрело популярность быстрее, чем предполагали организаторы. Был такой наплыв клиентов, что пришлось вести предварительную запись.

Том торжествовал:

– Что я говорил? Давайте расширяться. Надо подготовить вам помощников. Я приглашу врачей или медсестер. Кого хотите?

– Лучше сестер.

– Будут. Аппаратуру закажу дополнительно. Как быть с химикатами?

Это был очень трудный и щекотливый вопрос. Батюшков не мог открыть свой секрет. Понимал: как только это случится, он будет не нужен. Хотя бы тот же Морозов-Колдер перехватит дело со своей веселой улыбочкой. Поэтому Иван Петрович твердо сказал:

– Растворители буду готовить я сам. Сейчас и в будущем. Персонал будет выполнять только практические операции. Каждому будем выдавать ампулы по счету под расписку – вы или я. Но готовить всегда буду только я.

Морозов не возражал:

– Как скажете, вы хозяин!

Популярность метода Батюшкова росла с каждым месяцем все шире. Но Колдеру и этого было мало.

Однажды Том долго смотрел на Ивана Петровича особенно внимательно и молчал. После таких затяжных молчаний он обычно высказывал какую-нибудь новую придумку. И на сей раз ожидая того же, Иван Петрович спросил:

– Вы что-то придумали?

И Том огорошил:

– Вам надо отпустить бороду. Большую, широкую. Лопатой.

– Зачем?

– Американцы считают – все русские бородатые. А по улицам у вас ночью ходят медведи.

– А как же мое изобретение? От дикости? Такого у американцев нет.

– Вы правы – они дураки, обыватели. Но борода нужна – для рекламы, для большей притягательности.

Батюшков не раз убедился в находчивости партнера. Согласился и на этот раз. Бороду отпустил. Через полгода она украсила не только его лицо, но и новые рекламные буклеты и газетные публикации, в которых он теперь был не просто профессор медицины, но и загадочный «а-ля русс», таинственная русская душа. И надо признать, Том оказался прав. На «таинственную русскую бороду» американские дамочки пошли еще более мощным потоком. Пришлось расширить приемные в поликлинике и реабилитационные номера в гостинице. И это еще не все. Том, игриво улыбаясь, однажды сказал:

– Шеф, с вас причитается за мою бороду.

– В каком смысле?

– Некоторые американочки хотят попадать только в ваши руки. Я повысил за это тариф. И они платят. Теперь у вас идет дополнительный гонорар. Хотя борода моя, на долю не претендую. Я не жадный человек.

Богатый клиент

Сначала приехал секретарь или доверенное лицо. Он не сказал, кто он, а значительно произнес:

– Я от мистера Окфельдера, – помолчал, как бы проверяя, какое впечатление произвело имя его босса. Имя было знаменитое. Несмотря на недолгое проживание в Америке, Батюшков знал: Окфельдер – один из крупнейших денежных воротил.

Прибывший продолжал:

– Господин Окфельдер хочет с вами поговорить. Сам приехать сюда к вам он не может, по разными причинам, в том числе из соображения безопасности.

В Штатах любое дело, услуга или, вот, предполагаемое свидание стоит денег. Понимая это, гость сказал:

– Ваш визит будет оплачен, независимо от того, договоритесь вы или нет.

– Я хотел бы знать, зачем я понадобился господину Окфельдеру?

– Мой шеф хочет воспользоваться вашим искусством. Он очень полный.